"Он это сделал. Он не только подумал, что это было абстрактно, он подумал, что это очень хорошо. Он сказал, что догадывался, что это есть в тебе, как только ты догонял современную мысль. Вот почему он никогда не беспокоил вас и всегда хотел помочь нам продолжать работу. Гений не торопиться. И он знал, что ты такой с тех пор, как дал тебе твое первое шоу ".

Мы тряслись от смеха. Я снова снял доску с мольберта.

Лейла задержала меня за руку. «Слушай, Билл. Он захотел это купить».

"Купить? Разве ты не сказала ему?"

Она снова открыла широко свои глаза. «Нет, я этого не делала. Я действительно не могла. Я думаю, что должна была, но это сделало бы его слишком глупым. Он бы стал ненавидеть нас навсегда». Я просто сказала, что не думаю, что ты его продашь ".

«Я точно не сделал бы этого. Это полный абсурд».

Она начала танцевать, цитируя Гаррарда. «А теперь, Лейла, моя дорогая, покажи мне все остальное. Достаточно для полноценного представления? Когда это началось?»

"Нет!"

«Да, говорю вам. Я сказала - извините, Билл, но я не могла с импровизировать, придумать, - что вы не хотели говорить о них и сказали мне, чтобы я никому их не дать увидеть, но я бы сказала вам, что он сказал ".

Он сказал: «Я позвоню вашему мужу сегодня днем. Лейла, моя дорогая, мне уже пора идти, но я хочу, чтобы ты знала, как отлично, как действительно, прекрасно это развитие в работе твоего мужа, я уверен, что ты знаешь». знаете, потому что вы умная жена. Скажите, сколько там картин? "

«Я сказала, что не знаю». И он вздохнул и сказал: «Ну что ж. Он должен быть в состоянии организовать это шоу самой поздней весной следующего года. Скажи ему, что я позвоню ему, и скажи ему, чтобы он не тратил свое время на портрет. Это не стоит его». пока. А если он захочет с портретом расстаться, я куплю его сам. Это покажет ему, что я думаю о его новой работе. Это абсолютно точный дословный отчет, Билл. Я сидел здесь, просматривая все это, чтобы убедиться, что я не злюсь или что-то в этом роде ".

Минуту мы оба молча и серьезно думали об этом. Я встал перед мольбертом и внимательно посмотрел на доску.

Я вспомнил, что вчера во время завтрака читал что-то об экшн-живописи в Америке, и когда я пришел в студию, я подумал, что находился в необходимом эмоциональном состоянии, это был гнев и что-то вроде отчаяние.

Я бросил на доску малиновую краску, цвета гнева, комок. А потом я бросил кусок лимонного хрома и топнул по нему.

А потом мне стало стыдно за то, что я веду себя так ребячливо, да и вообще нельзя тратить хорошую краску просто так, а ведь она стоит дорого. Так что я продолжал со своими банками в окне, чувствуя себя при этом усталым и грустным.

Но это означало, что доска на полу не была полностью случайной. В этом была какая-то эмоциональная цель. Так утверждают художники-боевики. И, возможно, Гаррард это почувствовал нутром - возможно, он действительно общается ...

Лейла об этом не знает.

Итак, что мне теперь делать то? Что за штука подстерегает вас возвращаться с работы с белым воротничком за одиннадцать фунтов в неделю. Потому что эта доска большая, сорок на пятьдесят дюймов. Гаррард знает, что даже при моих нынешних ценах я не должен продавать их меньше трехсот. Я может быть, смог бы получить от него четыре. Но я не могу нарисовать его еще тридцать раз для выставки.

Конечно, мог. К вечеру я смогу нарисовать шесть и показать ему на следующий день.

И они могли быть очень интересными и увлекательными, если бы передавали смесь эмоций, которые я испытываю на данный момент.

Перевод: Ризулла Абылай