Куда бы он ни пошел, что бы он ни делал, Пикассо оставлял бумажный след из альбомов, этюдов, масел и гуашей, карандашей и туши, рисунков мелком и углем, гравюр (ксилография и линогравюра, литографии, офорты, гравюры) и других работ на лепных и ткацких материалах. бумага, японская бумага, бумага Arches с водяными знаками, тисненая бумага, газета, обои, почтовая бумага с заголовком отеля, карточки меню, оберточная бумага, салфетки и любые старые клочки и кусочки карт, которые попали под руку. Он копил бумагу, собирал ее и никогда ничего не выбрасывал. Он был собирателем.

Каждый вид бумаги имеет свои качества - даже самый одноразовый или самый неприятный узор на обоях. Ко всему этому Пикассо был внимателен, ценитель дешевого и массового производства, а также ручного и специализированного, когда он складывал, склеивал, разрезал и рвал, смазывал чернилами и смывками, рисовал и втирал. Бумага для него была средством (как краска, глина или гипс), которым можно было манипулировать. И в процессе работы он всегда находил, терял и уточнял свои предметы, будь то рыба или фавн, женщина или гитара, портрет или череп. Множественные трансформации, которые он совершил в своем искусстве, свидетельствуют о его нервной жизнеспособности, его безрассудстве и уверенности, его слишком многогранности.

Пикассо и скульптура, Пикассо и фотография, Пикассо и театр, Пикассо и керамика, Пикассо и Матисс, Пикассо Пикассо… нет конца тому, как художник переосмысливался: выставка за выставкой, исследование за исследованием, как за его долгую карьеру, так и после его смерти в 1973 году в возрасте 91 года? И давайте не будем забывать биографические фотографии, сувенирные брелки от Герники или машину, носящую его имя. Вы можете представить, что художник будет похоронен под всей этой оценкой, всем этим восхищением, всеми этими анализами не только его работ, но и его личной жизни, всеми этими отношениями, всей этой жестокостью, чудовищностью, мужским мужеством и всем этим эфемерным хламом. , не говоря уже обо всем этом искусстве. А теперь Пикассо и Бумага, заполняющие галереи Королевской академии.

Все это говорит о том, что всегда есть что сказать и на что посмотреть. Эта выставка представляет собой всего лишь еще один обзор, основу которого составляет вся его карьера, репетиция движений и моментов, которая уводит нас от его самых ранних вырезанных из бумаги фигурок характерного приземистого терьера и голубя, сделанных, когда он был восемь или девять, к автопортрету в виде черепа, сделанному за год до его смерти. Висящий в одиночестве на белой стене, в спешке с черно-белыми карандашами, он оглядывается на нас и все, с чем мы сталкиваемся в комнате за комнатой, наполненное как важными, так и второстепенными достижениями в его искусстве.

Где-то по пути возвращаются те самые ранние вырезанные маленькие существа, вырезанные из бумаги ножницами, вырезанные взрослыми: каракатица, перо, лампочки и рыбацкая лодка, а также мерзкие маленькие бумажные мордашки и черепа, чьи глаза и рот были сожжены через бумагу, скорее всего, кончиком зажженной сигареты. Он сделал эти последние ужасные клочки в Париже в 1942 году. Они останавливают меня, что-то вроде человеческого помета, смертельного конфетти.

Разнообразие произведений здесь, их реестры и приложения охватывают все периоды развития Пикассо. Каждый раздел выставки сопровождается ключевыми картинами и скульптурами своего времени. Репродукция Les Demoiselles d'Avignon в натуральную величину занимает место настоящей вещи, а масштаб Герники (сам по себе как рисунок, так и картина) обозначен серией черно-белых фотографий Доры Маар. картины, втиснутой под углом в большой чердак, где ее писал Пикассо. Пикассо заполнил 16 тетрадей, а также провел бесчисленные индивидуальные исследования при подготовке «Девушек», и Герника подверглась почти такой же подготовке и пересмотру. Мы склонны забывать, как много размышлений было сделано перед созданием многих его картин и скульптур.

Он также делал свои собственные фотографии, в частности, здесь сбившиеся в кучу здания в нижнем течении реки Эбро, одном из тех мест, где он начал развивать идею кубизма. Насколько кубизм богат атмосферой парижских баров, бокалом вина, газетой и повседневной городской жизнью, он также был продуктом тесно переполненных беспорядочно построенных зданий в Орта-де-Эбро, в Кадакесе и высокогорной пиренейской деревне Госоль. . Кубизм также был искусством коллажа и бриколажа, соединения находок и изобретений.

В то время как каждый раздел выставки посвящен одной из основных тем - кубизму, неоклассицизму и сюрреализму, отношениям Пикассо с Мари-Терезой Вальтер, военным годам и его последующему повторному взаимодействию с Мане и Делакруа - все удовольствия от выставки в индивидуальные произведения, во всем их разнообразии штрихов и темпов. Чудесные крошечные карточные и струнные гитары, нежные кондитерские изделия, сделанные из бечевки и карты, пришитые к выброшенной аптечной упаковке, эти маленькие вырезы, рисунки безумных лиц, гипсовая повязка из мятого листа бумаги, похожего на гигантского моллюска или буханка, перерисовки, которые он делал на модных разворотах Vogue и снимки в стиле пин-ап, карикатурные фигуры и внимательно наблюдаемые - все здесь собрано вместе; Понятно, что рисунок и его манипуляции с краями и пространствами, объемом и плоскостностью лежат в основе всего для Пикассо. Даже его стихи нарисованы столько же, сколько написаны. Казалось, он не мог остановиться.

Рассказывают, что однажды в кафе на юге Франции посетитель спросил, может ли Пикассо нарисовать небольшой рисунок на бумажной скатерти или меню на память. Художник пожал плечами и сказал, что просто хочет заплатить за обед - он не хотел покупать ресторан.

Перевод: Берикбол Асель