Персеполис и Исфахан ослепительно оживают в блокбастере, который исследует пять потрясающих тысячелетий культурной истории, от парящих куполов до скачущих лошадей.

Обычно вы проводите месяцы без какой-либо культуры, а затем сразу же появляются ее 5000 лет. Это то, что обещает и предлагает роскошный автобусный тур V&A по блокбастеру, в том числе довольно яркое воссоздание двух самых известных мест Ирана, Персеполя и Исфахана. Эпический Иран показывает, что существует культурная история, которая связывает страну, как она есть сегодня, с людьми, которые жили здесь пять тысячелетий назад. Чтобы представить это в перспективе, это все равно что рассказывать историю Британии от Стоунхенджа до наших дней и надеяться, что все это как-то связано. Но в Иране это так.

Отчасти это из-за гордости за историю, которая сохранила традиции на протяжении тысячелетий. Самый важный документ из этого - «Шахнаме», «Книга царей», написанная в начале XI века н.э. поэтом Фирдоуси. Иран был обращен в ислам в седьмом веке, но эпос Фирдоуси наполнен героическими подвигами и кровопролитными битвами древней доисламской империи Сасанидов. Он также написан на персидском языке, в отличие от арабского. Есть великолепные рукописи этого классика. Шедевр, сделанный в Тебризе в 1500-х годах для правителя Сефевидов, представляет собой сцену битвы, в которой усыпанные драгоценностями всадники атакуют друг друга через синее море, похожее на море: художнику нужно время, чтобы изобразить маленькие цветы, распускающиеся на поле битвы, незадолго до лошади их топчут.

Этот взгляд на природу уходит корнями в древность. Керамический кувшин в форме горбатого быка, датируемый 1200-800 гг. До н.э., золотая чаша того же периода, из которой вырывались изящные трехмерные газели, и множество других рогатых и резвящихся зверей наполняют здесь древнейшее искусство животным миром. В Персидской империи, которая правила большей частью Ближнего Востока в шестом и пятом веках до нашей эры, звери стали еще более мифическими и богато украшенными. На нарукавнике изображены рогатые грифоны из золота, лазурита и других драгоценных материалов.

Персидская империя воплощается в величественной церемониальной жизни в одной из больших декораций выставки. Настоящие сокровища, такие как тонкая золотая модель колесницы и огромный рог изобилия сосудов для питья, отображаются среди постоянно меняющихся виртуальных изображений Персеполя, каким он был и есть сейчас. Персеполис был построен для ритуалов и церемоний подношения, а не для проживания: его загадка проникает, когда вы наблюдаете, как его скульптуры меняют цвет, чтобы показать, как они были первоначально окрашены. Но и здесь было место художественной изысканности. Настоящая часть барельефов Персеполиса, предоставленных музеем Фицуильяма в Кембридже, показывает, как один придворный трогает бороду своего друга в интимном жесте: другой отвечает тем же теплым похлопыванием по плечу.

Александр Великий сжег Персеполь и разгромил Персидскую империю. Вы можете прочитать древнегреческого историка Геродота, если хотите увидеть, как персидская империя выглядела для посторонних и как греки определяли себя, а следовательно, и «запад», против нее. Здесь вы видите вид изнутри. Правитель Кир Великий говорит сам за себя на цилиндре Кира из Британского музея, глиняном рулоне, на котором высечены клинописные буквы, рассказывающие о том, как Кир восстановил религиозные права в своей империи.

Художественное богатство Ирана должно было происходить из его географической открытости на восток и запад, вбирая в себя влияния Китая, Месопотамии, Греции и монголов. Это придает персидскому исламскому искусству тонкую силу, которая, в свою очередь, повлияла на весь исламский мир. Читатели книги Орхана Памука «Меня зовут красный» знают, что даже в Стамбуле миниатюристы иллюстрировали Шахнаме и подражали персидским мастерам.

Это артистизм достигло предела, когда в 1500-х годах империя Сефевидов объединила Иран с шиитским исламом. И V&A заставляет свою ослепительную столицу Исфахан материализоваться вокруг вас. Одна из причин, по которой это возможно, заключается в том, что викторианские основатели этого музея заказали копии некоторых из самых красивых украшенных стен и куполов Исфахана в натуральную величину. Они текут вокруг вас, их цвета сливаются с видеоизображениями архитектуры Исфахана на куполообразном экране выше. Я никогда не был в Исфахане, но во дворцах и мечетях, которые я посетил, это ансамбль света и пространства, солнце, отражающееся на блестящей плитке, купола, охлаждающие настроение, создают волшебство. Здесь улавливают то восторженное чувство.

Затем, подобно Кольриджу, обеспокоенному своими мечтами о Кубла Хане, меня разбудила реальность. На картине XIX века изображены женщины из гарема, и вы понимаете, что персидское прошлое было не только поэзией и раем. Видео Ширин Нешат "Turbulent" 1998 года делает то же самое. В темном пространстве два певца смотрят друг на друга на разных экранах. Пока мужчина поет средневековую любовную поэму Джалал ад-Дина Руми, женщина, одна в темноте, отвечает мучительным бессловесным воплем. Нет никакой модели ее чувств или мира, который она представляет. Следующие 5000 лет Ирана еще предстоит написать, и прошлое, вероятно, не дает никаких ответов.

 Epic Iran в V&A откроется 29 мая.

Перевод: Берикбол Асель