Как убедительно свидетельствуют письма и дневники Вирджинии Вульф, музыка была центральной частью ее общественной жизни, как и для многих ее современников, и она всегда с юмором писала об этом. Она с ликованием записывает различные неудачи, которые случаются с музыкантами и публикой: примадонна в ярости бросает свою музыку; пуговица, отскакивающая от пухлого жилета Клайва Белла во время медленной части фортепианной сонаты; пожилой мужчина громко, но удивительно невредимый, спустился по лестнице в Ковент-Гарден. Социальные условности, уловка и претензии, управляющие этими выступлениями, интригуют ее и позволяют оттачивать свой ум, но музыка была не только поводом для фарса или социальной сатиры.Он сыграл центральную роль в политическом видении творчества Вульф, сформировав ее понимание и представление о феминизме и сексуальности, пацифизме и космополитизме, социальном классе и антисемитизме.И это также повлияло на формальные эксперименты ее прозы. Вульф научилась многим из своих удивительных литературных новшеств из музыки - например, переняв из опер Вагнера технику перехода от одной повествовательной точки зрения к другой, чтобы передать невысказанные мысли и чувства ее персонажей.

Рассказ «Простая мелодия» (около 1925 г.) отражает ее острый интерес к музыке и ее резонансное, но сдержанное место в ее творчестве. В нем главный герой маскирует дискомфорт на официальной вечеринке, изучая пейзажную картину, висящую на стене:

Мистер Карслейк, по крайней мере, считал его очень красивым, потому что, когда он стоял в углу, откуда он мог его видеть, оно обладало силой успокаивать его разум. Ему казалось, что остальная часть его эмоций - а какими разбросанными и беспорядочными они были на такой вечеринке! - пропорциональна. Это было так, как если бы скрипач играл совершенно тихую старую английскую песню, в то время как люди играли в азартные игры, кувыркались и ругались, ковыряли в карманах, спасали утопающих и совершали удивительные - но совершенно ненужные - умения. Он не мог выступить сам.

Трудности общения и важность невысказанного - центральные темы краткого очерка Вульфа. Это рассказ о языке, о коммуникации.Запреты, ограничивающие разговор между гостями вечеринки, и трудность подбора «чистых новых слов», чтобы выразить свои чувства, расстраивают мистера Карслейка. Глядя на картину вересковой пустоши, мистер Карслейк представляет, как идет по ней со множеством товарищей, стремясь к близости и социальному равенству, которые он считает характерными для беседы на свежем воздухе в отличие от вежливой светской беседы:

Вполне вероятно, что они будут говорить о своих привычках целый час; и все это самым свободным и легким способом, так что предположим, что он, или Мейбл Уоринг, или Стюарт [...] захотят объяснить Эйнштейну или сделать заявление - возможно, что-то довольно личное - (он знал, что это произошло) - это получилось бы совершенно естественный.

Его ассоциация пейзажа с песней предполагает, что музыка, как и эти воображаемые обмены на открытом воздухе, представляет собой более прямую или идеальную форму общения, чем язык, идея, которую Вульф неоднократно исследует. Она была очарована идеей о том, что музыка - это форма всеобщего самовыражения, образцом, которому писатель может стремиться или которому можно подражать, - но опасалась ее. Здесь г-н Карслейк сравнивает картину со «старой английской песней», подчеркивая выразительность музыки и ее способность наводить порядок в слушателях, но также вызывает обширные современные националистические произведения об английских народных песнях, пейзажах и старинной музыке композиторами и учителя английского музыкального возрождения. Г-н Карслейк отмечает, что недавно он посетил выставку Британской империи на Уэмбли, на которой исполнялись английские народные песни и военные марши: он нашел это «очень утомительным» и «считал, что это не увенчалось успехом». Эти унылые детали подрывают националистическую и военную музыку, предполагая, что он, как и сама Вульф, отталкивался от нее. 

Перевод: Усманова Дильхумар