В октябре 2017 года Северный музей в Стокгольме представил коллекцию #metoo. Цель заключалась в том, чтобы запечатлеть вирусную кампанию #MeToo, которую в Швеции сравнивают с феминистской революцией. В этой статье, основанной на архивных исследованиях, интервью и анализе средств массовой информации, исследуются публичные заявки на коллекцию #metoo и анализируются причины, по которым музей собирает так называемое «сложное» культурное наследие.

 Отмечая отсутствие изображений в коллекции, в статье утверждается, что культовый хэштег #MeToo представляет собой альтернативную форму цифровой визуальности, называемой здесь «визуальностью хэштега».

 В статье говорится, что визуальность хэштегов - это новая форма визуального представления, которая отражает мультимодальную логику социальных сетей, стирая различия между текстами и изображениями. В Швеции визуализация хэштега #MeToo демонстрирует противоречивое преобладание структурного сексизма и сексуального насилия в стране с национальным представлением о гендерном равенстве и самопровозглашенным феминистским правительством.

Через шесть месяцев после его запуска стало ясно, что внешний вид хэштега #MeToo повлиял на одно из самых престижных культурных учреждений Швеции, Шведскую академию, даже отменив Нобелевскую премию по литературе в 2018 году. После нескольких месяцев публичного порицания неправомерных действий, включая предполагаемое сексуальное насилие, Академия приобрела дурную славу, и несколько ее членов подали в отставку. Когда бессменный секретарь Сара Даниус ушла в отставку, феминистки громко отреагировали на то, что в Академии воспринималось как глубоко укоренившийся сексизм: женщина вынуждена страдать из-за плохого поведения мужчин. Через несколько дней началась кампания, на этот раз с использованием женской одежды в качестве символического сплоченного лозунга: knytblus (блузка с бантом).

Музей северных стран представил коллекцию #knytblus # knytblusförsara в связи с демонстрациями 13 апреля 2018 года. Всего было получено 67 публичных заявок, 64 из них в течение недели, в основном от женщин и 2 от мужчин. В отличие от коллекции #metoo, все представленные материалы содержали изображения, обычно портретные фотографии подавшего заявку мужчины или женщины в блузке с бантом. Заявления касались поддержки Сары Даниус как профессиональной женщины и гнева на патриархальные структуры. Три изображения из представленных материалов содержали конкретную ссылку на #MeToo: женщины свидетельствовали о сексуальном насилии, что можно охарактеризовать как массовый крик со стороны женщин и как это показывает, что многие устали от патриархальных структур. Даже без явных ссылок было ясно, что #MeToo вдохновил кампанию #knytblus, поощряя коллективное феминистское сообщество.

Хотя коллекции #metoo и #knytblus отражают онлайн-кампании феминистских сообществ, они также демонстрируют сложности цифрового культурного наследия. 

В этой статье мы рассмотрели неуправляемую архивную логику социальных сетей, примером которой является собрание личных свидетельств в коллекции #metoo Северного музея. Я также выделил некоторые проблемы, с которыми сталкиваются музеи при сборе такого сложного культурного наследия, не в последнюю очередь, когда речь идет об идеалах демократического представительства в цифровом архивировании. Отмечая разнообразие визуальных представлений в представленных фотографиях, я также обсудил отсутствие изображений в коллекции #metoo. В то время, когда антропологи, в том числе и я, обращают внимание на повсеместное распространение изображений в социальных сетях, есть что сказать о новых формах цифровой визуализации, таких как визуализация хэштегов. Я предположил, что культовые хэштеги, такие как #MeToo, можно концептуализировать как визуальные артефакты, отражающие логику мульти модального архивирования социальных сетей. 

Такие сложные архивные инструменты, несомненно, создают ряд проблем для учреждений памяти, намеревающихся собирать цифровое культурное наследие. В то же время они предлагают продуктивные отправные точки для антропологического понимания формирующихся цифровых культур. 

Перевод: Койшибек Карим