Необычный взгляд Японии на мир
Концепция «ваби-саби» подчеркивает важность смирения в японской культуре и обществе, вынужденном бороться с разрушительными стихийными бедствиями на более-менее регулярной основе. Вместо того чтобы воспринимать природу исключительно как опасную и разрушительную силу, концепция помогает ей стать источником красоты, которую нужно как минимум ценить.
--
Неохотно убрав руки от медленно вращающейся чаши, я смотрела, как ее неровные бока медленно останавливаются, и желала распрямить их еще немного. Я была в древнем гончарном городке Хаги в сельской местности японской префектуры Ямагути и, хотя я доверилась гончару, который убедил меня оставить все как есть, я не могу сказать, что поняла причину его совета.
Улыбаясь, он объявил: “Это ваби-саби”, – и унес чашу для обжига. Я сидела, размышляя об отсутствии симметрии, и гадала, что же он имел в виду.
Как оказалось, непонимание этой фразы не является чем-то необычным. Ключевая часть японской эстетики - древние идеалы, которые до сих пор управляют нормами пристрастия и красоты в Японии: фраза «ваби-саби» не только непереводима, но и считается неописуемой в японской культуре.
Зародившись в даосизме во времена китайской династии Сун (960-1279) и перед тем как перейти в дзэн-буддизм, «ваби-саби» первоначально рассматривалась как строгая, сдержанная форма признания. Сегодня она заключает в себе более расслабленное принятие мимолетности, добродушия и меланхолии, отдавая предпочтение несовершенному и неполному во всем, от архитектуры до керамики и цветочных композиций.
«Ваби», что приблизительно означает «элегантная красота скромной простоты», и «саби», что означает «течение времени и дальнейшее разрушение», были объединены, чтобы сформировать чувство, уникальное для Японии и ключевое для японской культуры. Но так же, как буддийские монахи верили, что слова являются врагом понимания, это описание может коснуться только вершины айсберга.
Танэхиса Отабэ, профессор Института эстетики Токийского университета, предполагает, что древнее искусство «ваби-тя» - стиль чайной церемонии, установленный чайными мастерами Мурата Дзюко и Сэн-но Рикю с конца 15-го по 16-й века, является хорошим введением в «ваби-саби». Выбирая обычную японскую керамику вместо популярных (и технически совершенных) импортных китайских образцов, мужчины бросали вызов правилам красоты. Без ярких цветов и витиеватых узоров, на которые можно было бы положиться как на символ признанной красоты, гостям предлагалось изучать тонкие цвета и текстуры, которые ранее были бы упущены из виду.
Причину того, почему они искали несовершенные и простоватые детали, профессор Отабэ объяснил, что «ваби-саби оставляет чувство чего-то незаконченного или неполного для игры воображения». Эта возможность активно взаимодействовать с чем-то, что считается «ваби-саби», добивается трех вещей: осознания сил природы, участвующих в создании явления, принятия этих сил природы и отказа от дуализма - веры в то, что мы обособлены от нашего окружения.
В совокупности эти переживания позволяют зрителю увидеть себя частью природного мира, уже не разделенного социальными конструкциями, а находящегося во власти естественных временных линий. Вместо того, чтобы рассматривать вмятины или неровные формы как погрешности, необходимо рассматривать их как творение природы – так же, как мох растет на шероховатой стене или дерево изгибается на ветру.
https://incatalog.kz/
--
Неохотно убрав руки от медленно вращающейся чаши, я смотрела, как ее неровные бока медленно останавливаются, и желала распрямить их еще немного. Я была в древнем гончарном городке Хаги в сельской местности японской префектуры Ямагути и, хотя я доверилась гончару, который убедил меня оставить все как есть, я не могу сказать, что поняла причину его совета.
Улыбаясь, он объявил: “Это ваби-саби”, – и унес чашу для обжига. Я сидела, размышляя об отсутствии симметрии, и гадала, что же он имел в виду.
Как оказалось, непонимание этой фразы не является чем-то необычным. Ключевая часть японской эстетики - древние идеалы, которые до сих пор управляют нормами пристрастия и красоты в Японии: фраза «ваби-саби» не только непереводима, но и считается неописуемой в японской культуре.
Зародившись в даосизме во времена китайской династии Сун (960-1279) и перед тем как перейти в дзэн-буддизм, «ваби-саби» первоначально рассматривалась как строгая, сдержанная форма признания. Сегодня она заключает в себе более расслабленное принятие мимолетности, добродушия и меланхолии, отдавая предпочтение несовершенному и неполному во всем, от архитектуры до керамики и цветочных композиций.
«Ваби», что приблизительно означает «элегантная красота скромной простоты», и «саби», что означает «течение времени и дальнейшее разрушение», были объединены, чтобы сформировать чувство, уникальное для Японии и ключевое для японской культуры. Но так же, как буддийские монахи верили, что слова являются врагом понимания, это описание может коснуться только вершины айсберга.
Танэхиса Отабэ, профессор Института эстетики Токийского университета, предполагает, что древнее искусство «ваби-тя» - стиль чайной церемонии, установленный чайными мастерами Мурата Дзюко и Сэн-но Рикю с конца 15-го по 16-й века, является хорошим введением в «ваби-саби». Выбирая обычную японскую керамику вместо популярных (и технически совершенных) импортных китайских образцов, мужчины бросали вызов правилам красоты. Без ярких цветов и витиеватых узоров, на которые можно было бы положиться как на символ признанной красоты, гостям предлагалось изучать тонкие цвета и текстуры, которые ранее были бы упущены из виду.
Причину того, почему они искали несовершенные и простоватые детали, профессор Отабэ объяснил, что «ваби-саби оставляет чувство чего-то незаконченного или неполного для игры воображения». Эта возможность активно взаимодействовать с чем-то, что считается «ваби-саби», добивается трех вещей: осознания сил природы, участвующих в создании явления, принятия этих сил природы и отказа от дуализма - веры в то, что мы обособлены от нашего окружения.
В совокупности эти переживания позволяют зрителю увидеть себя частью природного мира, уже не разделенного социальными конструкциями, а находящегося во власти естественных временных линий. Вместо того, чтобы рассматривать вмятины или неровные формы как погрешности, необходимо рассматривать их как творение природы – так же, как мох растет на шероховатой стене или дерево изгибается на ветру.
https://incatalog.kz/