Во время путешествия в Венецию, встреча автора с афроамериканским экспертом по искусству навсегда изменила его творчество.

“Гид, о котором я рассказывал, - единственный из всех наших знакомых, кто хоть что-то знает”, - писал Твен в главе "Венеция".
 
 “Благосклонный читатель никогда, никогда не узнает, каким непревзойденным глупцом он может стать, пока не уедет за границу”, - предупреждал Марк Твен в своих мемуарах “Невинные за границей” 1869 года. Юмористическое произведение, в настоящее время отмечающий свое 150-летие со дня публикации, был первой книгой автора и его бестселлером при жизни. В ней с характерным сарказмом описывалась первая поездка молодого писателя за океан в 1867 году-пятимесячное путешествие по Европе и Святой Земле - и период, когда он часто чувствовал себя грубым американским болваном.

 Местные гиды Твена во время этой экскурсии только усилили комплекс неполноценности писца, и поэтому он поквитался с ними в своих произведениях. Автор прозвал каждого гида обще-американским псевдонимом “Фергюсон”, полностью списав их действительные личности. Один, однако, был заметно избавлен от сардонического неправильного обращения: безымянный афроамериканец, который проводил Твену и его спутникам экскурсию по искусствам и архитектуре Венеции.

Его путешествие началось всего через два года после окончания Гражданской войны, в то тяжелое время, когда уроженцу Миссури Твену (выросшему в семье рабовладельцев) было бы легко подшутить над этим гидом, сыном порабощенного южно-каролинца, который сам себя освободил, когда его привез в Европу белый американец. Вместо этого Твен отреагировал прямо противоположным образом, описывая своего проводника с величайшим уважением.

“Проводник, о котором я говорил, - единственный из всех кого мы встречали кто хоть что-то знает", - писал Твен в главе "Венеция". “Он хорошо образован. Он прекрасно читает, пишет и говорит по-английски, по-итальянски, по-испански и по-французски; поклоняется искусству и прекрасно им владеет; знает историю Венеции наизусть и никогда не устает говорить о ее блестящей карьере. По-моему, он одевается лучше любого из нас и очень вежлив. Темнокожие в Венеции считаются такими же людьми, как и белые, и поэтому этот человек не испытывает никакого желания возвращаться на родину. Его мнение верно.”

Восхищение Твена этим до сих пор неизвестным гидом-и наглое заявление, что ему было бы лучше в эгалитарной Италии, чем в Соединенных Штатах, - сигнализировали об изменении взглядов писателя и готовности высказывать такие мнения публично. Например, когда молодой Твен в 1853 году уехал из своего родного города Ганнибала, штат Миссури, в Нью-Йорк, он написал своей матери в письме, что “Я предпочел бы стать темнокожим, потому что в этих восточных штатах темнокожие значительно лучше белых людей.”

Несколько лет спустя Твен некоторое время служил в ополчении Конфедерации. Его описание гида в "Невинных за границей" ознаменовало первое изображение Твеном утонченного и совершенного чернокожего человека в печати. Позже он повторял подобные взгляды в американских классических романах, которые последовали за его ошеломляющей славой его книги.

“Трудно было бы найти столь же яркое изображение образованного темнокожего человека в американских произведениях в этот период”, - говорит Шелли Фишер Фишкин, профессор английского языка в Стэнфорде, специализирующийся на Марке Твене и мнение представителей маргинальных групп в американской литературе. "Это первый раз, когда Твен изобразил образованного и культурного темнокожего человека в печати, и гид настолько превосходит всех других гидов в книге, что разница поистине поразительна.”

Описание Твеном афроамериканского путеводителя было главным высказыванием в послевоенной Америке и также имело личное значение для писателя. “Настоящий интерес Твена к проблеме гражданских прав для афроамериканцев был вызван его встречей с гидом”, -говорит Пол Х. Д. Каплан, профессор истории искусств в “SUNY Purchase”, который изучил сотни книг о путешествиях XIX века в попытке идентифицировать Венецианского гида и автора будущей книги “ Контрабандные гиды: раса, трансатлантическая Культура и искусство в эпоху Гражданской войны".

Фишкин согласна с Капланом, что для Твена было важно встретиться с этим человеком. По ее словам, до встречи с этим гидом Твен не встречал афроамериканца “который” обладал бы знаниями, традиционно ценимыми Евро-американцами.”

"Твен вполне мог отвергнуть расистскую идею иерархии в интеллекте к тому времени, когда он уехал в Европу, но гид стал для него показателем потенциального интеллектуального равенства рас, идея, в которую Твен стал верить все более твердо по мере того, как его жизнь продолжалась”,—объясняет Фишкин. - Твену не требовалось побывать в Венеции, для того чтобы представить себе интеллект темнокожих людей. Ему просто нужно было встретиться с этим “гидом”, чтобы увидеть их интеллект в действии таким культурным и утонченным способом.”

В тот же самый день, когда Твен представил свое произведение “Невинные за границей” своему издателю, он также написал длинную газетную колонку для “New York Tribune”, в которой рассказал, что теперь он верит в расширение гражданства США для китайских иммигрантов и афроамериканцев. “От несерьезного “шока, удивления” данной идеей, - отмечает Каплан, - до ее полной поддержки.”

В статье Твена, посвященной договору, распространяющему юридические привилегии и иммунитеты на китайских подданных в Соединенных Штатах, говорилось: “Я не люблю китайцев, но еще меньше мне нравится видеть, как их обижают и оскорбляют. “Мысль о том, чтобы сделать темнокожих гражданами Соединенных Штатов, была для меня поразительной и неприятной, но я примирился с ней, и, примирившись с ней, сломав лед и установив принцип, я теперь готов принять всех желающих.”

Он выступал за исправление систематических злоупотреблений в отношении афроамериканского сообщества на всю оставшуюся жизнь, написав редакционную статью, осуждающую линчевание темнокожего человека в 1869 году, и в том же году завязал значимую дружбу с ведущим аболиционистом Фредериком Дугласом. Твен также написал в 1874 году Статью для “Atlantic Monthly” (первая из многих статей писателя для этой публикации), рассказывающую о горькой истории жизни его афроамериканской кухарки, которая родилась в рабстве и была разлучена со своими детьми. Позже он помогал собирать средства для университета Таскиги, исторически университета темнокожих в Алабаме. Наряду с этой пропагандистской деятельностью Твен постоянно использовал свои писания для кампании за социальные реформы.

Однако в начале его карьеры, до появления за границей, этого всего не было. Согласно некоторым исследователям Твена, он имел послужной список высмеивания афроамериканских людей в своих работах начала 1860-х годов, но это прекратилось примерно во время его визита за границу. 1867 год также отмечен, когда он перестал использовать слово оскорбляющее темнокожих людей, если только оно не было в кавычках (указывая, что это был термин, используемый другими и тот, который автор не одобрял).” Когда он использует это слово в дальнейшем, это почти всегда в контексте, который ироничен или сардоничен, или изображает чей-то диалект”, - говорит Дэвид Слоун, профессор английского языка в Университете Нью-Хейвена и ученый Марк Твен.

Доказательством для невинных за границей также является, что Твен изменил каждое появление n-слова на "темнокожий", термин, который он применил к Венецианскому путеводителю.

Однако слово “н” не исчезло из произведений Твена полностью. Как многие отмечали, расистский эпитет появился более 200 раз в “Приключениях Гекльберри Финна (1884)”, хотя и озвученный рассказчиком, который не был Твеном. Это остается спорным, в результате чего некоторые библиотеки и школы поддерживают запрет книги. Другие читатели полагают, что осуждение “Гекльберри Финна” является ошибочной интерпретацией намерений писателя.

“Твен не намеренно поддерживает расизм в этом произведении”, - писал гарвардский профессор права Рэндалл Кеннеди в своей книге 2002 года “Нигер: странная история беспокойного слова”. - Он безжалостно пытается разоблачить ее и высмеять. Добавляя это слово в реплики белых персонажей, автор высмеивает не черных, а скорее белых.”

Примерно в то же время, когда Твен написал Гекльберри Финну, он также написал рекомендательное письмо для своего соседа, афроамериканского художника-натюрморта Чарльза Итана Портера, чтобы использовать его для доступа в мастерские художников и школы в Париже. Портер и Твен познакомились, когда оба жили в Хартфорде, штат Коннектикут, в начале 1880-х годов; писатель купил цветочный натюрморт художника, который он повесил на видном месте в своей столовой (дизайнерская особенность, теперь воспроизведенная в доме и Музее Марка Твена).

“Без денег и богатых друзей [Портер] неуклонно пробивал себе путь к хорошему и значительному месту в уважении здешних людей", - писал Твен в письме. "Благодаря исключительно силе таланта и терпеливому усердию в изучении и практике своего искусства, он носит с собой рекомендательные письма от наших граждан, которым такое дается не легко.”

Твен, возможно, хотел помочь Портеру избежать унизительного опыта - того, который он знал не понаслышке, - уехать за границу и стать “непревзойденным глупцом”. Но он также поддерживал своего друга-художника, в некотором роде, в его любви к искусству за границей, возможно, помня о культурном афроамериканском гиде, которого он встретил в Европе более десяти лет назад.

Встреча с венецианцем Южно-каролинского происхождения бросила вызов предубеждениям писателя относительно интеллекта и способностей афроамериканцев, и по возвращении в Соединенные Штаты он неоднократно исправлял эту ошибку в своих произведениях. Память о гиде не покидала Твена еще долго после того, как другие подробности его судьбоносного путешествия поблекли.

Более десяти лет спустя, когда Твен вновь вернулся в Венецию в рамках путешествия, описанного в его книге "Бродяга за границей" (1880), было ясно, что он не забыл этого гида - хотя, кажется, они больше не встречались. “Хотя Твен был неоднозначен в отношении ценности знаменитых европейских картин, но то что гид рассказал ему о Тициане и Тинторетто, он запомнил навсегда", - пишет Каплан. Он дословно помнил, как этот эрудированный гид описывал крупномасштабную картину Тинторетто “Рай во Дворце Дожей” и “Восстание на небесах”.
 
 Автор: Карен Черник
 Перевод: Абдулаев Руслан