Как невидимая рука Уильяма Шекспира повлияла на Адама Смита
Вирджиния Вулф однажды заметила, что вся шекспировская критика была авто-биографична: произведения барда - это зеркало, в котором критики видят самих себя. Адам Смит, знаменитый экономист XVIII века, подвергается подобному обращению, поскольку его по-разному изображают как подстрекателя, марксиста, еретика, бездарного профессора, шотландского националиста, безудержного капиталиста, зануду. Его с удовольствием принимали республиканцы, демократы и консерваторы, центральные планировщики и сторонники свободного рынка.
Сегодня мы в основном помним Смита за его историческую работу по политической экономике “Богатство наций” и относимся к нему, во-первых, как к экономисту, а во-вторых, как к философу. Но при его жизни “экономика” не существовала ни как профессия, ни как дисциплина, и он видел себя среди прочего серьезным литературоведом. Он помогал основоположникам академического изучения английской литературы; он читал лекции по искусству письма и риторике; и он перенял свой самый мощный риторический прием - тот, который стал его коронной фразой и наиболее часто используемой метафорой в экономике - у Шекспира.
Смит родился ровно через сто лет после публикации первого фолианта Шекспира, первого авторитетного собрания пьес Барда, включая оккультную пьесу "Макбет". Именно здесь Смит нашел выражение "Невидимая рука", теперь неразрывно связанное с рынком и капитализмом.
Смит использует эту фразу первый раз в книге "Богатство народов", другой раз в аналогичном отрывке в своей книге "Теория нравственных чувств" и третий раз в своем эссе "История астрономии".
"Богатство народов" содержит и другие намеки на Макбета. Например, в одном важном рассуждении о разделении труда Смит сравнивает типы людей с породами собак: “По природе своей философ не так гениален и не так отличается от уличного швейцара, как мастиф от серой собаки, или серая собака от спаниеля, или же спаниель от пастушьей собаки.” Шекспир аналогичным образом сравнивает разновидности людей и собак в своем произведении “Макбет”
В превосходном произведении "сыщик" литературоведы Деннис Маккарти и Джун Шлетер показали, что Шекспир, похоже, в свою очередь заимствовал эти и другие строки из неопубликованной рукописи Джорджа Норта 1576 года "Краткий дискурс восстания".
Связи между Смитом и Шекспиром на этом не заканчиваются. В 1762 и 1763 годах Смит прочитал в Университете Глазго серию лекций о Шекспире и других известных писателях. Время проведения лекций имеет большое значение, так как в то время Шекспир считался ярким, нерелигиозным и несколько сомнительным персонажем. Академический интерес Смита к Шекспиру был редким и даже радикальным занятием. Только шесть лет спустя, в 1769 году, в Стратфорде-на-Эйвоне состоялся “Шекспировский юбилей.” Дэвид Гаррик, величайший актер той эпохи, был ответственен за организацию этого популярного мероприятия, которое включало в себя пышность и гурманство (Но никаких шекспировских представлений). В результате юбилея был обеспечен особый статус Шекспира как "Национального поэта", но лекции Смита, предшествовавшие этому событию, опередили свое время.
Поэт Уильям Вордсворт утверждал, что Шекспир считался “Безумным,необычным гением, в котором серьезные недостатки компенсируются великой красотой. - Смит, вероятно, придерживался того же мнения. Он, кажется, наслаждался игрой слов Шекспира, но более грубые строки вступали в противоречие с мягким характером и темпераментом Смита. По словам Джона Рея, биографа Смита XIX века он “думал вместе с Вольтером, что Шекспир написал хорошие сцены, но не хорошую пьесу, и что хотя у него было больше драматического гения, чем у Драйдена, Драйден был великим поэтом.”
Рей описывает отношение Смита к Гамлету как особенно двойственное. По словам Рея, Смит цитировал "С явным одобрением замечания Вольтера о том, что Гамлет был мечтой пьяного безумца”, но потом он защищал пьесу как “Полную прекрасных пассажей”.
В 1773 году Смит присоединился к ведущему научному учреждению Великобритании - Королевскому обществу. Вскоре после этого он был избран в эксклюзивный литературный клуб Сэмюэла Джонсона, известный просто как “Клуб.” - Гаррик тоже был членом клуба, как и эксцентричный шекспировед Джордж Стивенс и будущий биограф Джонсона Джеймс Босуэлл. (Во время злополучной поездки на континент Смит познакомился с подругой Гаррика, французской писательницей мадам Риккобони. Ее первоначальное суждение о Смите было суровым. “Он говорит резко, у него большие зубы, и он уродлив, как дьявол. Это мистер Смит, автор книги, которую я еще не читала.” Но ее мнение улучшилось, и она написала Гаррику восторженно: “Ругайте меня, бейте, убивайте, но мне нравится Мистер Смит, очень нравится. Я хочу, чтобы дьявол забрал всех наших литераторов, всех наших философов и привел ко мне мистера Смита. Вышестоящие люди ищут его.”)
После первого фолианта 1623 года в 17 веке появились новые издания Шекспира - в 1632, 1663 и 1685 годах. (Большая часть запаса третьего фолианта была уничтожена в Великом пожаре 1666 года.) Но в XVIII веке в моде были многотомные издания октаво и кварто. В 1765 году Джонсон выпустил восьми-томное издание Шекспира с важным предисловием. Десятитомная доработка этого издания Стивенса появилась в 1773 году. Джонсон и Стивенс были соперниками “Совершенствователей” Шекспира XVIII века, которые стремились изменить некоторые из плохих черт Барда.
Несмотря на избрание Смита в клуб, Джонсон, как сообщается, считал его скучным. Они расходились во мнениях по поводу литературы, Шотландии и многого другого: нравов, архитектуры, религии и знаменитого словаря Джонсона, который Смит считал плохо составленным. Но Смит высоко оценил некоторые работы Джонсона: по словам Рея, он назвал предисловие Джонсона к Шекспиру “Самым мужественным произведением критики, которое когда-либо публиковалось в какой-либо стране.” (Дублинское издание "Шекспира" Джонсона и Стивенса 1785 года содержит рекламу "Богатства народов", а также официальный отчет о третьем плавании капитана Кука.)
Эпоха Шекспира была эпохой культурных перемен и культурных достижений, и ее влияние было еще свежо и значительно во времена Смита. Современники Шекспира, такие как математик и астролог Джон Ди, философ сэр Фрэнсис Бэкон и исследователь сэр Фрэнсис Дрейк, оказали сильное влияние на Смита и других участников шотландского просвещения. Книга Гуго Гроция “О правах войны и мира”, опубликованная всего через два года после выхода первого фолианта, была ключевым источником для работы Смита по праву и экономике.
Как и Смит, Шекспир был очарован морскими исследованиями и новым миром: Буря, разворачивающаяся вокруг опасностей международной торговли. ("Торговля" было одним из многих эвфемизмов, которые похабный Шекспир использовал для секса. В "Веселых женах Виндзора" Фальстаф заявляет, что будет заниматься любовью с двумя женщинами одновременно: “Они будут моей Восточной и Западной Индией, и я буду торговать с ними обоими.”)
Смит - национальное достояние Шотландии в той же мере, в какой Шекспир - достояние Англии, но биографии обоих людей содержат большие пробелы, и люди прибегали к всевозможным экстраполяциям и вымыслам, чтобы заполнить их. Существует несколько подлинных портретов обоих мужчин. Медальон 1787 года с профилем Смита считается единственным подлинным образом, которое было создано при его жизни.
Точно так же, как некоторые пьесы Шекспира отсутствуют, есть также дыры в документальных записях Смита. Пропавшие тексты Смита включают его диссертацию 1751 года “О происхождении идей”, и его лекции по "Естественной теологии". - На смертном одре Смит приказал своим литературным душеприказчикам сжечь большую часть его личных бумаг и рукописей. Бумаги Шекспира тоже утеряны, некоторые из них, возможно, сожжены Беном Джонсоном.
Как и в случае с Шекспиром, мы должны полагаться на аудиторию для доказательства некоторых работ Смита. Наши сведения о его “Лекциях по риторике и изящной словесности” во многом зависят от впечатляющей находки на аукционе библиотеки в загородном доме записей, сделанных двумя учениками Смита. Джон М. Лотиан из Абердинского университета сделал это открытие в чрезвычайно поздний 1958 год. Благодаря ему мы теперь можем читать “Взгляды” Смита не только на Шекспира, но и на Мильтона, Свифта, Поупа, Фукидида и Тацита.
В конце жизни Смит планировал написать “Великое произведение”: “Философскую историю всех различных отраслей литературы, философии, поэзии и красноречия.” Запланированная работа так и не появилась. В сочинениях Смита много поэзии, и мысль о том, что он напишет трактат о поэзии, источник вечного восхищения.
Вордсворт, однако, не был бы так уж восхищен. В эссе 1815 года он утверждает, что Шекспир и Мильтон медленно находили читателей в XVII веке, и он предполагает, что некоторые из худших отрывков Шекспира были добавлены против его воли. В примечании к очерку Вордсворт называет Смита “Худшим критиком, за исключением Дэвида Хьюма, что Шотландия, почва, на которой этот вид сорняков кажется нормальным, родила.”
Как и первый Фолиант, "Богатство народов" - это универсальный текст: он настолько богат, как тематически, так и риторически, что в нем можно найти весь мир. Он также богат двусмысленностью. Многие фразы и отрывки позволяют широко расходиться в чтении.
Смита и Шекспира обвиняли в недостатке оригинальности. Шекспир жадно воровал из Хроник Рафаэля Холиншеда и из произведений Чосера, Бокаччо, Плутарха и других писателей. Смит также много заимствовал из более ранних британских и континентальных источников. Кроме Гроция, он опирался на “Дух законов” Монтескье для своих юридических теорий, на “Физиократов” для ключевых идей о разделении труда и на Бурка и Юма для большей части своей философии. Экономист Йозеф Шумпетер писал в своей посмертно опубликованной “Истории экономического анализа”, что “Богатство наций” не содержит ни одной аналитической идеи, принципа или метода, которые были бы совершенно новыми в 1776 году.”
Смит умер в 1790 году. В некрологе “ Лондон Таймс”, есть важная строчка: “Человек, постоянно идущий по одному и тому же пути, естественно, сгладит его", и подчеркивается отсутствие оригинальности у Смита: “Система политической экономики доктора Смита по существу не отличается от системы графа Верри, Дина Такера и Мистера Хьюма; его пояснения собраны главным образом из ценного собрания “Sur les arts et métiers” [Энциклопедия Дидро]; но то как он видит эту систему - является его собственным видением.”
В дополнение к обвинениям в не-оригинальности, и первый Фолиант, и “Богатство народов” были несправедливо названы переоцененными. Оба текста безгранично богаты и поддаются к переосмыслению. В них содержатся идеи, которые имеют непосредственное отношение к современному миру. И они удивительно связаны друг с другом. Шекспиризм Смита повлиял на его идеи и, в конечном счете, на язык и душу капитализма.
Автор: Стюарт Келлс
Перевод Абдулаев Руслан
Сегодня мы в основном помним Смита за его историческую работу по политической экономике “Богатство наций” и относимся к нему, во-первых, как к экономисту, а во-вторых, как к философу. Но при его жизни “экономика” не существовала ни как профессия, ни как дисциплина, и он видел себя среди прочего серьезным литературоведом. Он помогал основоположникам академического изучения английской литературы; он читал лекции по искусству письма и риторике; и он перенял свой самый мощный риторический прием - тот, который стал его коронной фразой и наиболее часто используемой метафорой в экономике - у Шекспира.
Смит родился ровно через сто лет после публикации первого фолианта Шекспира, первого авторитетного собрания пьес Барда, включая оккультную пьесу "Макбет". Именно здесь Смит нашел выражение "Невидимая рука", теперь неразрывно связанное с рынком и капитализмом.
Смит использует эту фразу первый раз в книге "Богатство народов", другой раз в аналогичном отрывке в своей книге "Теория нравственных чувств" и третий раз в своем эссе "История астрономии".
"Богатство народов" содержит и другие намеки на Макбета. Например, в одном важном рассуждении о разделении труда Смит сравнивает типы людей с породами собак: “По природе своей философ не так гениален и не так отличается от уличного швейцара, как мастиф от серой собаки, или серая собака от спаниеля, или же спаниель от пастушьей собаки.” Шекспир аналогичным образом сравнивает разновидности людей и собак в своем произведении “Макбет”
В превосходном произведении "сыщик" литературоведы Деннис Маккарти и Джун Шлетер показали, что Шекспир, похоже, в свою очередь заимствовал эти и другие строки из неопубликованной рукописи Джорджа Норта 1576 года "Краткий дискурс восстания".
Связи между Смитом и Шекспиром на этом не заканчиваются. В 1762 и 1763 годах Смит прочитал в Университете Глазго серию лекций о Шекспире и других известных писателях. Время проведения лекций имеет большое значение, так как в то время Шекспир считался ярким, нерелигиозным и несколько сомнительным персонажем. Академический интерес Смита к Шекспиру был редким и даже радикальным занятием. Только шесть лет спустя, в 1769 году, в Стратфорде-на-Эйвоне состоялся “Шекспировский юбилей.” Дэвид Гаррик, величайший актер той эпохи, был ответственен за организацию этого популярного мероприятия, которое включало в себя пышность и гурманство (Но никаких шекспировских представлений). В результате юбилея был обеспечен особый статус Шекспира как "Национального поэта", но лекции Смита, предшествовавшие этому событию, опередили свое время.
Поэт Уильям Вордсворт утверждал, что Шекспир считался “Безумным,необычным гением, в котором серьезные недостатки компенсируются великой красотой. - Смит, вероятно, придерживался того же мнения. Он, кажется, наслаждался игрой слов Шекспира, но более грубые строки вступали в противоречие с мягким характером и темпераментом Смита. По словам Джона Рея, биографа Смита XIX века он “думал вместе с Вольтером, что Шекспир написал хорошие сцены, но не хорошую пьесу, и что хотя у него было больше драматического гения, чем у Драйдена, Драйден был великим поэтом.”
Рей описывает отношение Смита к Гамлету как особенно двойственное. По словам Рея, Смит цитировал "С явным одобрением замечания Вольтера о том, что Гамлет был мечтой пьяного безумца”, но потом он защищал пьесу как “Полную прекрасных пассажей”.
В 1773 году Смит присоединился к ведущему научному учреждению Великобритании - Королевскому обществу. Вскоре после этого он был избран в эксклюзивный литературный клуб Сэмюэла Джонсона, известный просто как “Клуб.” - Гаррик тоже был членом клуба, как и эксцентричный шекспировед Джордж Стивенс и будущий биограф Джонсона Джеймс Босуэлл. (Во время злополучной поездки на континент Смит познакомился с подругой Гаррика, французской писательницей мадам Риккобони. Ее первоначальное суждение о Смите было суровым. “Он говорит резко, у него большие зубы, и он уродлив, как дьявол. Это мистер Смит, автор книги, которую я еще не читала.” Но ее мнение улучшилось, и она написала Гаррику восторженно: “Ругайте меня, бейте, убивайте, но мне нравится Мистер Смит, очень нравится. Я хочу, чтобы дьявол забрал всех наших литераторов, всех наших философов и привел ко мне мистера Смита. Вышестоящие люди ищут его.”)
После первого фолианта 1623 года в 17 веке появились новые издания Шекспира - в 1632, 1663 и 1685 годах. (Большая часть запаса третьего фолианта была уничтожена в Великом пожаре 1666 года.) Но в XVIII веке в моде были многотомные издания октаво и кварто. В 1765 году Джонсон выпустил восьми-томное издание Шекспира с важным предисловием. Десятитомная доработка этого издания Стивенса появилась в 1773 году. Джонсон и Стивенс были соперниками “Совершенствователей” Шекспира XVIII века, которые стремились изменить некоторые из плохих черт Барда.
Несмотря на избрание Смита в клуб, Джонсон, как сообщается, считал его скучным. Они расходились во мнениях по поводу литературы, Шотландии и многого другого: нравов, архитектуры, религии и знаменитого словаря Джонсона, который Смит считал плохо составленным. Но Смит высоко оценил некоторые работы Джонсона: по словам Рея, он назвал предисловие Джонсона к Шекспиру “Самым мужественным произведением критики, которое когда-либо публиковалось в какой-либо стране.” (Дублинское издание "Шекспира" Джонсона и Стивенса 1785 года содержит рекламу "Богатства народов", а также официальный отчет о третьем плавании капитана Кука.)
Эпоха Шекспира была эпохой культурных перемен и культурных достижений, и ее влияние было еще свежо и значительно во времена Смита. Современники Шекспира, такие как математик и астролог Джон Ди, философ сэр Фрэнсис Бэкон и исследователь сэр Фрэнсис Дрейк, оказали сильное влияние на Смита и других участников шотландского просвещения. Книга Гуго Гроция “О правах войны и мира”, опубликованная всего через два года после выхода первого фолианта, была ключевым источником для работы Смита по праву и экономике.
Как и Смит, Шекспир был очарован морскими исследованиями и новым миром: Буря, разворачивающаяся вокруг опасностей международной торговли. ("Торговля" было одним из многих эвфемизмов, которые похабный Шекспир использовал для секса. В "Веселых женах Виндзора" Фальстаф заявляет, что будет заниматься любовью с двумя женщинами одновременно: “Они будут моей Восточной и Западной Индией, и я буду торговать с ними обоими.”)
Смит - национальное достояние Шотландии в той же мере, в какой Шекспир - достояние Англии, но биографии обоих людей содержат большие пробелы, и люди прибегали к всевозможным экстраполяциям и вымыслам, чтобы заполнить их. Существует несколько подлинных портретов обоих мужчин. Медальон 1787 года с профилем Смита считается единственным подлинным образом, которое было создано при его жизни.
Точно так же, как некоторые пьесы Шекспира отсутствуют, есть также дыры в документальных записях Смита. Пропавшие тексты Смита включают его диссертацию 1751 года “О происхождении идей”, и его лекции по "Естественной теологии". - На смертном одре Смит приказал своим литературным душеприказчикам сжечь большую часть его личных бумаг и рукописей. Бумаги Шекспира тоже утеряны, некоторые из них, возможно, сожжены Беном Джонсоном.
Как и в случае с Шекспиром, мы должны полагаться на аудиторию для доказательства некоторых работ Смита. Наши сведения о его “Лекциях по риторике и изящной словесности” во многом зависят от впечатляющей находки на аукционе библиотеки в загородном доме записей, сделанных двумя учениками Смита. Джон М. Лотиан из Абердинского университета сделал это открытие в чрезвычайно поздний 1958 год. Благодаря ему мы теперь можем читать “Взгляды” Смита не только на Шекспира, но и на Мильтона, Свифта, Поупа, Фукидида и Тацита.
В конце жизни Смит планировал написать “Великое произведение”: “Философскую историю всех различных отраслей литературы, философии, поэзии и красноречия.” Запланированная работа так и не появилась. В сочинениях Смита много поэзии, и мысль о том, что он напишет трактат о поэзии, источник вечного восхищения.
Вордсворт, однако, не был бы так уж восхищен. В эссе 1815 года он утверждает, что Шекспир и Мильтон медленно находили читателей в XVII веке, и он предполагает, что некоторые из худших отрывков Шекспира были добавлены против его воли. В примечании к очерку Вордсворт называет Смита “Худшим критиком, за исключением Дэвида Хьюма, что Шотландия, почва, на которой этот вид сорняков кажется нормальным, родила.”
Как и первый Фолиант, "Богатство народов" - это универсальный текст: он настолько богат, как тематически, так и риторически, что в нем можно найти весь мир. Он также богат двусмысленностью. Многие фразы и отрывки позволяют широко расходиться в чтении.
Смита и Шекспира обвиняли в недостатке оригинальности. Шекспир жадно воровал из Хроник Рафаэля Холиншеда и из произведений Чосера, Бокаччо, Плутарха и других писателей. Смит также много заимствовал из более ранних британских и континентальных источников. Кроме Гроция, он опирался на “Дух законов” Монтескье для своих юридических теорий, на “Физиократов” для ключевых идей о разделении труда и на Бурка и Юма для большей части своей философии. Экономист Йозеф Шумпетер писал в своей посмертно опубликованной “Истории экономического анализа”, что “Богатство наций” не содержит ни одной аналитической идеи, принципа или метода, которые были бы совершенно новыми в 1776 году.”
Смит умер в 1790 году. В некрологе “ Лондон Таймс”, есть важная строчка: “Человек, постоянно идущий по одному и тому же пути, естественно, сгладит его", и подчеркивается отсутствие оригинальности у Смита: “Система политической экономики доктора Смита по существу не отличается от системы графа Верри, Дина Такера и Мистера Хьюма; его пояснения собраны главным образом из ценного собрания “Sur les arts et métiers” [Энциклопедия Дидро]; но то как он видит эту систему - является его собственным видением.”
В дополнение к обвинениям в не-оригинальности, и первый Фолиант, и “Богатство народов” были несправедливо названы переоцененными. Оба текста безгранично богаты и поддаются к переосмыслению. В них содержатся идеи, которые имеют непосредственное отношение к современному миру. И они удивительно связаны друг с другом. Шекспиризм Смита повлиял на его идеи и, в конечном счете, на язык и душу капитализма.
Автор: Стюарт Келлс
Перевод Абдулаев Руслан