Киберпространство-это один огромный, нерегулируемый беспорядок. Виртуальный дикий запад, где изощренные преступные банды торгуют своей торговлей вместе с транснациональными компаниями, шпионскими агентствами, активистами, влиятельными знаменитостями – и национальными государствами. Вопрос о том, кто им управляет, является одним из самых больших в наше время.

Британия должна быть если не полностью правящей волнами, то, по крайней мере, глобальной силой добра в расширяющемся виртуальном мире. Этот вопрос никогда не был таким острым. Шесть лет назад я выступал в качестве программиста в крупнейшем деле о кибер-мошенничестве в Великобритании. Вредоносная программа, созданная моим клиентом и другими, была настолько сложной, что полиция не смогла ее расшифровать, но смогла показать, что она использовалась для мошенничества. Собранные финансовые данные хранились на двух серверах, одном во Франции и одном в США, и отсутствие международного сотрудничества означало, что правоохранительные органы так и не получили их в свои руки.

Этот случай-почти древняя история с точки зрения кибернетики. Сегодня такие же вредоносные программы используются в ранее невообразимых масштабах в атаках вымогателей, нацеленных на национальные инфраструктуры, такие как оператор нефтепровода США в прошлом месяце, Национальная служба здравоохранения в 2017 году и даже город Балтимор.

Доминик Рааб, министр иностранных дел и ближайший к нам киберминистр, заявил о своей решимости сделать Великобританию глобальной технологической сверхдержавой, защищающей самые уязвимые страны в мире, во время знакового кибер-саммита в Лондоне в мае. Но есть признаки того, что его правительство сильно недооценивает самый страшный кибер-сценарий из всех: возможную фрагментацию Интернета.Рааб заявил, что Великобритания должна формировать киберпространство в соответствии с “нашими ценностями”, не позволяя Китаю, России и другим странам “заполнить многосторонний вакуум”. Что он имеет в виду? Все это звучит так абстрактно, так далеко от нашей повседневной жизни.

Он имеет в виду невидимую битву за контроль над киберпространством и идеологический императив, чтобы мы, либеральные демократии, вышли победителями, чтобы наполнить остальной мир “нашими ценностями”.

В рамках этой миссии Рааб объявил об инвестициях в размере 22 миллионов фунтов стерлингов в финансируемый Великобританией центр киберопераций в Африке, надеясь, что континент может быть очарован игрой в кибер-союзника. Плохая новость заключается в том, что Африка уже нашла партнера.

Он был осыпан китайскими инвестициями в течение десятилетий. Пока я пишу, Пекин планирует проложить подводные кабели вдоль западного и восточного побережья Африки, чтобы обеспечить доступ в Интернет в ранее заброшенные города и деревни. Подключение к интернету звучит как прогресс, и многие в Африке по понятным причинам довольны.

Но вот в чем проблема: китайцы строят свой собственный Интернет в потенциальной фрагментации, которая была названа “сплинтернетом”, альтернативным киберпространством, в которое Британия даже не заглядывает, если ее не пригласят. Многие развивающиеся страны, вероятно, подпишутся на него.Китайская версия киберпространства будет отдельной и идеологически отличной. Пекин не заинтересован в том, чтобы улучшить существующий Интернет совместимым и открытым способом или помочь миру стать более устойчивым к кибератакам. Она занимается созданием совершенно

другой цифровой архитектуры, дополненной собственным идеологическим управлением и ценностями – и несовместимой с нашей собственной.

Создавая эту архитектуру, китайцы обратились к маловероятной свободолюбивой технологии: блокчейну. Это слово сбивает с толку многих людей. Но это просто децентрализованная цифровая сеть, состоящая из блоков данных, хранящихся на узлах, и все наши ноутбуки могут быть узлами, связанными в цепочку, что означает, что мы все связаны без цензуры или прерывания.

Предполагается, что часть привлекательности блокчейна заключается в том, что это одноранговая система без посредников и, что особенно важно, без центральной власти. Но Китай планирует подорвать это, потому что китайское государство будет владеть блокчейном и иметь своих агентов, управляющих каждым узлом. Коммунистическая партия Китая будет иметь право постоянно контролировать каждое сообщение.Блокчейн станет мощным устройством отслеживания и хранилищем данных в невообразимых масштабах. Как британский африканский киберхаб поможет предотвратить все это?

Любая страна, подписавшаяся на китайский сплинтернет, почти наверняка подвергнет свой народ такому же уровню государственного контроля. Для некоторых лидеров это было бы терпимо как побочный продукт технологической благосклонности Китая, поскольку Пекин раздает бесплатный Интернет Африке. Для других это было бы воспринято как возможность поработить свой собственный народ. По сути, это возвестило бы о начале нового раскола в стиле холодной войны, не между востоком и западом, а между открытым и свободным Интернетом, используемым для контроля и угнетения.

Это мрачное видение, но Китай, похоже, принимает его с решимостью. Еще одним проявлением является его потенциал для фискального надзора с помощью его новой цифровой валюты, поддерживаемого государством цифрового юаня, контролируемого Народным банком Китая.

Видение Рааба о том, что Британия “формирует киберпространство в соответствии с нашими ценностями”, достойно похвалы, но в таком быстро фрагментирующемся киберпространстве, в котором у Китая есть инструменты и желание доминировать в мировом сообществе, он рискует показаться довольно странным.Флавия Кеньон - адвокат и эксперт в области киберправа в 36 Group в Лондоне. Она также является членом Консультативного совета по кибербезопасности Великобритании и Глобального альянса по кибербезопасности.

Перевод: Баймухамбетов Мадияр