Лагеря беженцев, специальные мечети и ковры Уэзерспуна-вот одна из путаницы ответов на благонамеренный кураторский вопрос: "Как мы будем жить вместе?"

Ароботическая рука дергается над бугристым ландшафтом уплотненной земли, испещренной маленькими впадинами, из которых появляются розовые пучки грибов. Это” экосистема сопереживания и сосуществования", говорится в подписи, грибковая флора и механическая конечность живут вместе в полной гармонии. Поблизости бурлящие резервуары с зловещими зелеными водорослями, по-видимому, заняты культивированием “городского микробиома”, в то время как облако пернатых акриловых существ парит над таинственным созвездием колонн, издающих жуткий гул.

Добро пожаловать на Венецианскую архитектурную биеннале, пандемическое издание, выставку, столь же запутанную, сколь и запутанную. На протяжении всей 300-метровой протяженности главной выставки в бывшем канатном заводе города и заполняя каждую комнату лабиринтного центрального павильона в Джардини поблизости, инсталляции пытаются ответить на важный кураторский вопрос: “Как мы будем жить вместе?” В нынешнем контексте климатической чрезвычайной ситуации, изменения семейных структур, кризиса беженцев, политической поляризации, движения "Черные жизни имеют значение" и, теперь, Covid-19, эта тема не может быть более актуальной. Тем не менее, очень немногие участники, похоже, готовы даже попытаться ответить.

“Мы больше не можем ждать, пока политики предложат путь к лучшему будущему”, - заявляет куратор этого года Хашим Саркис, ливанский архитектор и декан факультета архитектуры и планирования Массачусетского технологического института. “Поскольку политика продолжает разделять и изолировать, мы можем предложить альтернативные способы совместной жизни с помощью архитектуры.”

Его подача убедительна, а его манифест полон добрых намерений и провокаций, что делает наполовину испеченное концептуальное позерство на шоу еще более разочаровывающим. В запутанном смешении тайных академических исследований шоу переходит от лунных скал к миграции, биотехнологий к птичьим ящикам, демонстрируя ненасытный аппетит архитекторов к захвату территорий за пределами зданий, часто с сомнительными результатами.Ароматизированные камни в стеклянном шкафу служат памятником вымершим цветам, в то время как капающий потолок должен заставить нас думать об Альпах. Там есть грохочущая металлическая коробка, имитирующая звук трескающихся айсбергов в Антарктиде, и ливень свисающих кусков обсидиана, аллегория антропоцена. Но существует очень мало конкретных пространственных предложений, касающихся того, как наши города и места обитания могут быть переосмыслены для более справедливого будущего. Вместо этого нам предлагают серию проектов, которые используют глобальные кризисы в качестве вдохновения для инсталляционного искусства (или того, что архитекторы любят называть “исследованиями”), каждый из которых подается с щедрым гарниром из несъедобного словесного салата.

Терпение иногда вознаграждается несколькими зернами пшеницы среди плевел. Палестинско-итальянская группа DAAR представляет провокационный фильм о своей попытке признать лагерь беженцев Дхейше объектом всемирного наследия ЮНЕСКО. Расположенный к югу от Вифлеема на Западном берегу, лагерь был создан в 1949 году для обслуживания 3000 человек, и в настоящее время в нем проживает около 15 000 человек с активным гражданским обществом. Исследуя идею “наследия без гражданства”, они задаются вопросом, кто имеет право назначать объекты, что такое обозначение будет означать для законного права беженцев на возвращение и как оценить наследие культуры в изгнании. Недавние события делают их десятилетнюю работу еще более убедительной.В соседней комнате другая практика из Вифлеема, AAU Anastas, представляет свой последний эксперимент по структурному каменному своду, возрождая многовековые традиции кладки с помощью современных методов фрезерования. Разработанные для нового центра искусств в Иордании, взаимосвязанные каменные фрагменты головоломки создают волнистый потолок разной высоты, с расположением колонн, определяющих диапазон пространств внизу, используемых в качестве сцены для страстного выступления Фронта освобождения Звука во время открытия.

В других местах есть несколько остроумных вкладов, таких как сатирический каталог для постчеловека британского дуэта из США Parsons & Charlesworth, который представляет себе будущее, когда работники гига-экономики вынуждены увеличивать себя, чтобы оставаться конкурентоспособными. Их костюм для внутривенного вливания, предназначенный для непрерывной закачки коктейля питательных веществ и электролитов в вены рабочих, особенно мрачен.

В этом году национальные павильоны-это обычный смешанный пакет, в основном отклоняющийся от темы, чтобы показать все, что они хотят, но с некоторыми интересными результатами. На этот раз вклад США-это триумф. Куратор чикагских архитекторов Пола Андерсена и Пола Прейснера, он показывает повсеместное распространение деревянных каркасов в американском строительстве, от складов 19-го века до более чем 90% домов в США, построенных сегодня. Легкий, дешевый и бесконечно гибкий, это самый большой вклад Америки в архитектуру, но, как утверждают кураторы, он был полностью упущен из виду. Элегантная серия моделей дополняется огромным подъемным сооружением, возведенным перед неоклассическим павильоном, откуда открывается возвышенный вид на парк.Древесина также вырисовывается в финском вкладе по соседству, который раскрывает захватывающую социальную историю феноменально успешной жилищной системы Puutalo в стране. Созданные в 1940 году для борьбы с кризисом беженцев в Карелии, когда около 420 000 человек были перемещены из-за войны, построенные на заводе дома стали одним из крупнейших экспортных товаров страны, поставляемых в более чем 30 стран, от Израиля до Колумбии, где многие из отличительных бунгало все еще стоят. Поразительные документальные фотографии показывают, как они были адаптированы и персонализированы на протяжении многих лет.Японцы также отправили в Венецию обычный деревянный дом, хотя вместо того, чтобы реконструировать его, они расположили разобранные части вокруг своего павильона, создав склад утильсырья ваби-саби, наряду с историческими фотографиями домашней жизни дома на протяжении десятилетий. Итальянские мастера превратили некоторые фрагменты в предметы мебели и другие конструкции на территории вокруг павильона в процессе поэтического подъема. Учитывая воплощенный углерод нового строительства, такое быстрое повторное использование будет иметь все большее значение.

Британский павильон, кураторами которого являются Маниджа Вергезе и Мадлен Кесслер, затрагивает щекотливую тему приватизированного общественного пространства, в котором шесть различных практик по-разному исследуют паб, главную улицу, общую землю и закрытый сад. Это достойная тема, но причуда казни отвлекает от того, что могло бы стать мощной полемикой. В декорациях есть несколько приятных штрихов, таких как навес Министерства общей земли, выполненный в виде профсоюзного знамени, сферическая розовая рамка для скалолазания (к сожалению, без скалолазания) и пара ковров Уэзерспуна в рамке на стене. Но в целом он попадает в обычную ловушку слишком большого количества рук, с небольшим содержанием за забавными реквизитами.Биеннале-полезное напоминание о том, что профессиональные кураторы существуют не просто так, и что архитекторы, несмотря на все их другие навыки, могут быть не лучше подготовлены для этого. Таким образом, приход к вкладу V&A, прямо в конце обширного Арсенала, - это глоток свежего воздуха, организованный с ясностью и уверенностью музейной выставки.

Перевод: Ансарова Аманиса