Когда мы наступил второй месяц изоляции в Лондоне, был один аспект моей повседневной одежды, которым я пренебрегал больше всего на свете: обувь. Один сеанс физических упражнений, один поход по магазинам я прожил почти полностью на чередовании тапочек, кроссовок и некой ортопедической сандалии, которая родом из Германии. Поскольку мои собственные отношения с этим предметом одежды меняются, я размышлял о недавней выставке, которая подчеркнула физические и эмоциональные связи, которые мы формируем с нашей обувью.

  Открытая с 7 ноября 2019 года по 22 марта 2020 года выставка Marche et Démarche в Музее декоративных искусств Парижа представила глобальную историю обуви и изучила влияние, которое она оказала на изменение нашего тела (сделав нас выше или изменив позу) и наше восприятие себя. За последнее десятилетие было проведено несколько великолепных выставок, посвященных истории обуви, и вполне уместно, что Париж, город, культурные связи которого с актом ходьбы были увековечены бодлеровским flâneur, был последней площадкой для выставки, рассматривающей этот важный повседневный объект. Этот тон саморефлексии поощрялся по прибытии в музей, так как посетителей сразу же направляли смотреть себе под ноги, где причудливая дорожка серебряных подошв, прилипших к полу, вела посетителей к началу выставки.

  В первом зале был широко рассмотрен вопрос о том, как социальные и экологические факторы оказали большее влияние на различия в том, как люди ходили до индустриализации обувного производства в 19 веке. В первом случае были четко показаны крошечные примеры того, как культуры во всем мире прививают смысл первым шагам ребенка, будь то путем опережающего их пути к взрослой жизни с миниатюрными примерами преобладающих мод, как в Европе, или путем украшения мокасин защитными лекарствами, как это видно на миниатюрной паре мокасин из Северной Америки. Переходя к взрослой обуви, было также передано влияние класса, а также культуры. Большая витрина в центре комнаты представляла собой перевернутый вверх дном дощатый настил, на котором пары крепких крестьянских Башмаков, вырезанных из плотных деревянных блоков, соседствовали с изящными придворными туфлями из Дамаска и тонкой кожи. Первые предназначались для того, чтобы стабилизировать владельца, когда он тащится по грязным полям или неровным булыжникам, а вторые, с их слегка потертыми подошвами, вообще не предназначались для ходьбы.

  Игривые противоречия, подобные этому, продолжались на протяжении всей выставки. В следующей галерее центральный шкаф был посвящен, казалось бы, вечной и кросс-культурной одержимости добавлением дюймов к нашему росту с помощью нашей обуви. Отчетливо авангардные радужные платформы Сальваторе Феррагамо удивляют многих своей датой создания 1938 года; однако рядом тихо сидела греческая статуэтка, датируемая первым веком до нашей эры, с платформами вдвое выше. Следующий вопрос, который был у всех на уме — как можно носить такие творения-был предвосхищен дизайнерами выставки, которые ловко включили зеркальную примерочную, где посетители могли примерить копии шести смелых образцов. Что касается дидактических устройств, то предоставление посетителям возможности ходить—или, по крайней мере, наблюдать, как другие пытаются ходить — в репликах оказалось простым и интересным способом вовлечения людей в предмет.

  Однако более сложной темой для посетителей была практика ограничения и связывания ног. Наиболее часто ассоциируемое с Китаем преклонение перед неестественно маленькими ногами было также распространено в Европе начиная с XVII века. В то время как недавняя наука бросила вызов ошибочным представлениям о практике в Китае, таким как блестящие Сестры Золушки Дороти ко: ревизионистская история бинтования ног, ее присутствие в Европе редко изучается в такой же степени, и поэтому было приятно видеть, что это исправлено. 

  Рассматриваемые как символ женской добродетели и утонченности, маленькие ступни были не просто результатом недоедания на Западе, как часто предполагалось, но активно и болезненно формировались, как показано здесь в брошюре французского ортопеда от 1802 года, которая советовала связывать пальцы вместе с тканью. Ряды чрезвычайно узких тапочек, включая пару, принадлежавшую Марии-Антуанетте, шириной всего в 5 сантиметров, и образцы китайских тапочек "Золотой лотос", были расположены над контурами, обозначающими сегодняшние стандартные размеры ног, чтобы можно было четко сравнивать.      

  Такой системный подход к показу способствовал сбалансированному исследованию предмета, который часто проблематично ограничивается его фетишистскими элементами.

  Это не значит, что кураторы избегали исследования эротического потенциала обуви. Там была целая стена соблазнительно занавешенных предметов, посвященных этой теме. Это было подчеркнуто отделено от секции связывания ног последовательностью галерей, которые сосредоточились на традициях разработки обуви для конкретных видов деятельности или занятий, таких как игра в футбол, солдатство и танцы на пуантах. Эти случаи помогли продемонстрировать, что наша эмоциональная ассоциация с определенной обувью не обязательно связана с каким-либо реальным физическим опытом, но проистекает из наблюдения их перформативной функции на других.

  Подобным же образом мы теперь в основном отстранены от труда по изготовлению обуви и, следовательно, склонны романтизировать его — факт, который выставка мало что сделала, чтобы рассеять, сосредоточившись исключительно на мастерстве наследия, а не на массовом производстве. Фильм о том, как Фред Ролланд вручную заканчивает пару зеленых кожаных туфель-лодочек, сопровождался смесью эскизов дизайна в рамках и настольным футляром, в котором были представлены специальные инструменты, разложенные как поднос с хирургическим оборудованием.

  Этот акцент на художественности и эстетике был доведен до крайности в конце выставки, которая была посвящена современным дизайнерам и художникам, полностью отказавшимся от функции в пользу очень абстрактной и очень неудобной обуви. Колеблясь между примерами полезности и ощущения, выставка преуспела в представлении постоянно меняющейся природы наших отношений с обувью. Вспоминая эту последнюю комнату, я переоцениваю свое недавнее отступление в скучную, функциональную обувь; на каблуках!

Перевод: Жакып Анель

Incatalog.kz