Я знал, что New Order исполнили футбольную песню [Italia 90's World in Motion], но я колебался, когда FA попросила меня сыграть на Евро 96. Фэнтези-футбол с Фрэнком Скиннером и Дэвидом Баддиелом в то время широко освещался на телевидении, поэтому я  думал, что они должны спеть это, и группа может остаться незарегистрированной.  Но все сказали: «Нет.  Это тоже должны быть семена молний.

 У меня была мелодия.  Это было похоже на футбольную песню с припевом, из которого можно было бы хорошо распевать.  «Ливерпуль» играл с «Лидсом» в середине недели на «Энфилде», поэтому я пригласил Фрэнка и Дэвида в студию.  Пришел Фрэнк, но Дэвид не был готов упустить свою любимую «Челси», которая играла дома.  После матча я отвел Фрэнка обратно в студию, сыграл ему идею на пианино, и мы согласились, что что-то в процессе разработки.

 ФА сказала: «Сколько футболистов вы хотите спеть на нем?»  Но мы такие: «Нет, мы этого не хотим».  Я не хотел, чтобы он был англичанским или националистическим.  На мой взгляд, фраза: «Он возвращается домой…» - впервые с 1966 года Англия принимала международные футбольные соревнования - больше связана с футбольным фанатом, который в 90% случаев проигрывает.  По большей части быть футбольным фанатом - это разочарование.  Когда нас нокаутировали [5-6 в пользу Германии по пенальти в полуфинале], я был на «Уэмбли» и полностью отключился эмоционально.  Вернувшись в отель, я лежал на кровати и услышал [поет]: «Три льва на рубашке…» и помню, как подумал: «Как хорошо, что они поют это, хотя мы проиграли».  Я выглянул в окно, и там были все немецкие болельщики.  Пришлось сопротивляться тому, чтобы выбросить телевизор из окна.

 Мне нравится, что это песня о многом.  Я не думаю, что это когда-либо касалось только Англии: американские бейсбольные команды приняли это;  «Бавария» через год переписала слова.  Лирика, кажется, перешла на разговорный язык.  Никто раньше не говорил «годы боли».  Когда мы впервые записали его, многие люди, даже журналисты, говорили мне: «Что это за три льва?»  Мы бы сказали: «Ну, они на рубашке».  Удивительно, что когда вы думаете о «Трех львах», люди все еще думают о песне, а не о рубашке.  (Ян Броуди разговаривал с Ричем Пелли)

 Дэвид Баддиел, комик, писатель и «певец»

 Нам позвонил в офис фэнтези-футбола Иэн Броуди и спросил, не хотим ли мы написать текст.  Его выбрали для написания песни для Англии, но он думал, что в то время мы были в некотором роде национальными футбольными фанатами, поэтому мы должны писать слова.  Мы были очень взволнованы, но нахально - особенно с учетом моих вокальных данных - сказали, что мы тоже хотим петь.  Удивительно, но он сказал да.

 Когда мы сели писать, первое, о чем мы с Фрэнком говорили, была реальность: реальность того, чтобы быть фанатом Англии.  Шоу было о том, как реально быть футбольным фанатом, и то, как мы подошли к песне, было таким же.  Вместо того, чтобы писать идеализированную или торжествующую песню, как большинство из них заранее, с их видением победы на кубке, на этот раз больше, чем когда-либо, мы решили написать песню о том, что мы, Англия, проиграем.  Потому что это то, чему нас научил опыт.  На самом деле «Три льва» - это песня о магическом мышлении.  О предположении, что мы проиграем, разумно, исходя из опыта, но надеясь, что каким-то образом не проиграем.  Вот почему лирика перемещается от: Кажется, все знают счет / Они все это слышали раньше / Они так уверены / Что Англия все снесет ... Но я помню ... - эти фрагменты славы в истории футбола Англии  что, помимо вашей рациональности, дает вам надежду.

 Вот почему я думаю, что когда она загорелась, перекликаясь с опытом других фанатов, и люди спели ее на Уэмбли, у нее был такой странный, блестящий эффект - это футбольная песня для страны, которая не чувствует себя националистической.  или торжествующий, или агрессивный.  Это оптимистично, но в нем есть что-то меланхоличное и уязвимое.  Когда я впервые услышал его в исполнении 78 000 человек, я тоже услышал это: боль и надежду, а также радость.  (Дэвид Баддиел)

Перевод: Ибраимова Аманисахан