Посмотри на меня, и я покажу тебе, насколько это легко. Я сделаю рисунок на своей руке здесь. Посмотри, как это легко. Посмотри, как я рисую здесь собаку на руке».

Мальчик был заинтригован. «А теперь позвольте мне немного попрактиковаться - на вашей руке».

Жужжащей иглой он начал рисовать синие линии на руке Дриоли. «Это просто», - сказал он. «Это похоже на рисование пером и тушью. Нет никакой разницы, кроме того, что это медленнее».

«В этом нет ничего. Вы готовы? Начнем?»

"Сразу."

"Модель!" - воскликнул Дриоли. "Давай, Джози!" Он был в суете энтузиазма, теперь все устраивал, как ребенок, готовящийся к какой-то увлекательной игре. "Где вы ее возьмете? Где она будет стоять?"

«Пусть она будет там, у моего туалетного столика. Пусть она расчесывает волосы. Я нарисую ее с распущенными на плечах волосами, а она расчесывает их». «Потрясающе. Вы гений».

«Сначала, - сказал мальчик, - я сделаю обычную картину. Затем, если мне это нравится, я сделаю татуировку поверх нее». Широкой кистью он начал рисовать обнаженную кожу спины мужчины.

"Замолчи! Замолчи!" Его концентрация, как только он начал рисовать, была настолько велика, что казалось, что это каким-то образом нейтрализует его пьянство.

«Хорошо. Вот и все», - сказал он наконец девушке. Мальчик работал до поздней ночи. Дриоли помнил, что когда художник наконец отступил и сказал: «Все готово», на улице был дневной свет и шум людей, идущих по улице.

«Я хочу это увидеть», - сказал Дриоли. Мальчик поднял зеркало, и Дриоли вытянул шею, чтобы посмотреть.

"Боже!" он плакал. Это было потрясающее зрелище. Вся его спина была цветным пламенем - золотым, зеленым, синим, черным и красным. Татуировка была нанесена так сильно, что выглядела почти как импасто. Портрет был вполне живым; в нем было так много характерного для других работ Сутин.

"Это потрясающе!"

"Я сам скорее люблю это". Мальчик отступил, критически рассматривая его. «Знаете, - добавил он, - я думаю, что для меня достаточно подписать». И снова взяв машину, он написал свое имя красными чернилами справа, над тем местом, где была почка Дриоли.

Старик, которого звали Дриоли, стоял в каком-то трансе, глядя на картину в окне лавки торговца картинами. Все это было так давно, как будто это случилось в другой жизни.

А мальчик? Что с ним стало? Теперь он мог вспомнить, что после возвращения с войны - первой войны - он скучал по нему и расспрашивал Джози.

"Где мой маленький художник?"

«Он ушел», - ответила она. "Я не знаю, где."

«Возможно, он вернется».

"Возможно, он это сделает. Кто знает?"

Это был последний раз, когда они упоминали его. Вскоре после этого они переехали в Гавр, где было больше моряков и дела шли лучше. Это были приятные годы, годы между войнами, с маленьким магазином возле доков, комфортабельными комнатами и всегда достаточным количеством работы.

Затем пришла вторая война, и Джози убили, и прибыли немцы, и на этом его дела закончились. После этого никто больше не хотел, чтобы у них на руках были фотографии. К тому времени он был уже слишком стар для какой-либо другой работы. В отчаянии он вернулся в Париж, смутно надеясь, что в большом городе будет легче. Но их не было.

А теперь, когда война закончилась, у него не было ни средств, ни энергии, чтобы снова открыть свой малый бизнес. Старику было нелегко знать, что делать, особенно когда не любили просить милостыню. Но как еще он мог выжить?

Перевод: Ризулла Абылай