Изоморфизм и MTE

Понятие изоморфизма впервые было обсуждено в основополагающей статье Димаджио и Пауэлла 1983 года «Возвращение к железной клетке», в которой они обсуждают способы, с помощью которых организации должны коллективно стать более похожими (Dimaggio and Powell, 1983). Понятие изоморфизма явно использовалось в дискуссиях о передаче политики. Используя термин изоморфизм для описания давления гомогенизации, когда организации моделируют себя по образцу других успешных организаций в своей области, это понятие затем в более широком смысле делится на три типа изоморфизма - принудительный, миметический и нормативный. Кроме того, утверждалось, что в отношении образования, в частности, нормативный изоморфизм оказал серьезное влияние на глобальные системы образования, такие организации как ЮНЕСКО, Всемирный банк и ОЭСР, распространяющие неолиберальные ценности во всем мире, такие организации называют «глобальными»гипернарративы в образовательной политике (Dale, 2015; Li and Grieshaber, 2018, p.1126).

В своей статье «Мировое общество и национальное государство» Мейер утверждает, что «мировая культура прославляет, расширяет и стандартизирует сильных, но несколько прирученных в культурном отношении национальных акторов», в результате чего глобальные ценности постепенно проникают в местный контекст (Meyer et al. , 1997, с. 173). В целом понятие изоморфизма как конструкции для понимания давления, заставляющего институты имитировать друг друга, информирует о теории мировой культуры, и в этом отношении неоинституционализме, который исследует причины, по которым институты стремятся к гомогенизации (Meyer et al., 1997 ;Фридланд и Альфорд, 1991 г .; Wiseman and Chase-Mayoral, 2013). Нет недостатка в доказательствах того, каким образом глобальная политика повлияла на системы образования. Например: Озга исследовал, как глобальный дискурс вокруг образования повлиял на способы, которыми шотландские университеты продают себя, а Цай - как глобальный дискурс привел к институциональному изоморфизму в китайском секторе высшего образования, поскольку университетский сектор отреагировал на глобальное управлениеидеологии реформ (Озга, 2006; Цай, 2010). Явно ссылаясь на способы, которыми полисы передаются в глобальном масштабе как «полисы путешествий», Озга противопоставляет это «встроенным полисам» с точки зрения необходимости гарантировать, что при заимствовании полисов действительно учитываются местные условия (Ozga, 2006). Хотя перенос политики и изоморфизм часто можно рассматривать как отдельные процессы, глобальный контекст реформы образования и давление, направленное на соблюдение глобальных норм, все в большей степени делают изоморфизм полезным средством рассмотрения обоснования передачи политики.

Понятие «эталонного общества» Бендикса использовалось для описания того, каким образом появление Шанхая на вершине рейтинга PISA привело к тому, что другие страны попытались воспроизвести его успех с помощью политических заимствований, точно так же, как США обратились к Японии. В 1980-х годах в Австралии обратились к Англии, которая в свою очередь, основывала свою политику на школах США. Безусловно в контексте тестов PISA и неявной связи с экономическим процветанием страны с высокими показателями в тестах стали отправной точкой для других стран, которые в свою очередь, стремились воспроизвести такой же уровень успеха. Хотя понятие «эталонное общество» может быть полезным с точки зрения поощрения рефлексивности, очевидно, что заимствование политики чревато серьезными опасностями, поскольку дискурсивные практики являются неотъемлемой частью любой попытки имитировать политику (Winstanley, 2012). Это особенно важно с точки зрения PISA, учитывая давление, оказываемое на страны, чтобы догнать образовательные системы, занимающие верхние строчки рейтинга. В этом контексте Уайзман утверждал, что не только другие страны надеялись, что очевидно объективный характер рейтингов может означать, что они могут просто копировать внешнюю политику (миметический изоморфизм), но более того, они были вынуждены адаптировать свою политику в надежде изтиражирование успехов других стран (принудительный изоморфизм). В равной степени они были вынуждены участвовать в тестах, требующих одобрения международных организаций (нормативный изоморфизм; Wiseman and Waluyo, 2017).

Кроме того, Ю утверждал, что западная политика, заимствующая у Азии, представляет собой «новый ориентализм», с представлением о том, что если они заимствуют образовательную политику у высокоэффективных азиатских стран, их система образования и в свою очередь, экономика обгонят системы образования этих стран ( 2020). Как Вы утверждаете, Шанхай считается подходящим «эталонным обществом» не только из-за оценок PISA, но и из-за его быстрорастущей экономики. Это, по-видимому, подтверждает поверхностность подхода британских политиков с его упрощенным подходом к передаче политики, который является «скорее дискурсивным, чем существенным» (You, 2020, p. 756). Как отмечалось выше, значительная часть шанхайского мастерства уже была характерной чертой преподавания математики в английских школах в рамках Начальных рамок грамотности и математики 2006 г., и, таким образом, могло бы показаться политическим, а не основанным на исследованиях образовательным решением запуск программы MTE. Стоит отметить, что поскольку коалиционное правительство провело одну из своих первых образовательных политик в области преподавания математики, когда лейбористы пришли к власти в 1997 году, одним из их первых шагов была аналогичная попытка ввести национальную стратегию счета. Как можно было бы сказать в отношении MTE, национальную стратегию счета критиковали за то, что она временами «двусмысленна» и «расходится с рекомендациями [исследования]» (Brown et al., 1998). В равной степени, несмотря на недавний упор на сингапурскую математику в английских школах, опять же из-за воспринимаемого высокоэффективного преподавания математики в Сингапуре, инициатива по повышению мастерства, связанная с сингапурской математикой, имела столь же низкое влияние (`` небольшой положительный эффект ''), согласно данным Образовательного Эндаумент Отчет фонда (Джеррим и Анна, 2015, стр.3).

Перевод: Одинаева Фариза