За два года до своей смерти Док раздобыл где-то старинный еле живой кадиллак. Как он говорил, он намеревался возобновить свои путешествия, но он этого не сделал, потому что старый автомобиль был настолько изношен, что даже не выдерживал больше мили или около того. Примерно в это же время к миссис Уиллоуби приехал человек по имени Хардман и его жена. Это были люди фермы со всего Ланкастера, которые продали свои фермы. Они сказали, что им понравился Док как человек, потому что он был таким веселым, и им очень нравились его рассказы. Он лечил миссис Хардман от давней напасти на ее спине и не брал за это никаких денег. Они думали, что он хороший джентльмен. Наступил день, когда они объявили, что едут в Сент-Луис, где у них родился сын. Они поговорили о том, чтобы переехать в Сент-Луис. Док Марлоу сказал им, что им выгодно будет купить дешево хороший автомобиль и уехать, а не ехать поездом — это не будет дорого, и они могут увидеть страну, побаловать себя так сказать. Теперь он знал, где взять одну такую машину.

Конечно, в конце концов он смог продать им дряхлый кадиллак - он хранился где-то в задней части гаража, хозяин которого держал его там даром, потому что Док, как объяснял Док, избавил его мать от боли в паху. Я не знаю, как механик переделал машину, но он это сделал. Это действительно продолжалось довольно стабильно, когда Док взял Хардманов на пробу. Он сказал им, что ненавидит себя за то, что он расстается со своей машиной, но в конце концов отдал им кадилак за сотню долларов. Я, конечно, знал, как и Док, что машина не выдержать много миль.

 Через десять дней Док получил письмо от Хардманов с Сент-Луиса. Им пришлось бросить старую кучу хлама в Западном Джефферсоне, примерно в пятнадцати милях от Колумбуса. Док прочитал мне письмо вслух, глядя поверх очков, его глаза мерцали, время от времени акцентируя строчки на «Эй, мальчик!» и "Эй, парень!" Я просто хочу, чтобы вы знали, доктор Марлоу, - прочитал он, - что я думаю о таких негодяях, как вы (Эй, мальчик!), и что пройдет не мало дней, прежде чем я доверюсь двуличному шарлатану и снова меня обманут (Эй, парень!). Механик из W. Jefferson сказал нам, что ваша старая ловушка-погремушка была переделана так, чтобы обмануть нас. Это был низкий и грязный трюк, потому что никакая свинья не сыграет с белым человеком (Эй, мальчик!) ". Письмо не беспокоило Док Марлоу, напротив оно его явно позабавило. После того, как он закончил, он снял очки и захохотал. Прижав руку ко лбу, закрыл глаза. Я был очень зол, так как мне нравились Хардманы, и потому что он нравился им. Док Марлоу осторожно положил письмо обратно в конверт и спрятал во внутренний карман своего пальто, будто бы это некая драгоценность. Затем он взял колоду карт и начал раскладывать пасьянс. Джимми, хочешь сыграть в маленькую игру из семи человек? - спросил он меня. Я был в ярости. - Только не с жуликом как ты! »- крикнул я и вышел из комнаты, громко хлопнув дверью. Я слышал, как он смеется себе под нос позади меня.

В последний раз я смог увидеть Дока всего за несколько дней до его смерти. Я ничего не знал о грядущей смерти, но я знал, что он скоро умрет, когда увидел его. Его голос был очень слабым, а лицо осунулось; они сказали мне, что ему было довольно больно. Когда я собирался выходить из комнаты, он попросил меня принести ему жестяную коробку, стоявшую на его бюро. Я взял эту коробку и передал ему. Некоторое время он покопался в ней своими шаткими пальцами и наконец нашел то, что хотел. Он передал это мне. Это была четверть, или, скорее, она была похоже на четверть, но с обеих сторон у нее были головы. «Никогда не позволяй другому парню назвать очередь, Джимми, мой мальчик», - сказал Док, с отголосками прежнего мерцания и эхом его старого смеха. У меня все еще есть двуглавый четвертак. Долгое время мне было тяжело вернее не хотелось думать об этом или о Доке Марлоу, но теперь я думаю.

Перевод: Ризулла Абылай