Примечание редактора: Это часть 1 из двух частей, документирующая посещение калифорнийского города-призрака Нью-Идрия. 

Новая Идрия по своей сути является тревожной выгребной ямой токсичности, характеристика которой не изменилась с тех пор, как она была заявлена в 1854 году и начала производство того, что составило бы 38 миллионов фунтов ртути. Закрытая в 1972 году, когда закрылась Новая Идрийская компания по добыче ртути, потребовалось бы почти четыре десятилетия, чтобы загрязнение участка вызвало “суперфонд”, обозначенный Агентством по охране окружающей среды.

В этом районе содержатся три формы ртути, в том числе наиболее опасные: монометилртуть, нейротоксин. Вода сбрасывает тяжелый металл через местные ручьи Сан-Карлос и Паноче, доставляя токсичность до 20 миль вниз по течению. Уровень асбеста остается высоким, а местная вода становится ржаво-красной. Любое личное отвращение к яду, оставшемуся в грязи и воздухе, усугубляется внутренней жуткостью города, как города-призрака.

Друг, который посещал Новую Идрию десятки раз с детства, описал это место как обладающее почти атмосферным беспокойством; страх усиливается изоляцией и становится реальным из-за чего-то совершенно другого, чего-то неосязаемого. Он и его отец даже не приедут без пистолета и достаточного количества припасов, чтобы продержаться неделю.

Для местных студентов из колледжа ночь в Новой Идрии была последним вызовом—и редко принималась. Итак, если вы спросите, что заставило меня покинуть район Залива в 9 утра в субботу, вооружившись только камерой, водой и намерением посетить место, которое далеко от Боди или Ситца, у меня не будет логического ответа.

Но это был мой пункт назначения, я ехал в течение часа через Кремниевую долину, пока дорога не разошлась, и города и пригороды не уступили место обширным сельскохозяйственным угодьям - тревожное пространство в месте, где недвижимость стоит почки.

Еще час, а затем шепот высокой пустыни: голые горы, усеянные соснами и редкими дубами или виноградниками. Трес-Пинос был последним городом перед тем, как отправиться в никуда: здания, напоминающие Старый Запад, население 683 человека.

Однополосная дорога тянула меня все глубже через каньон, пока я не остановилась при первых признаках давно забытой жизни: единственное заброшенное здание, отмеченное выцветшим знаком “Посторонним вход воспрещен” (хорошо, что я не умею читать). Более пристальный взгляд на строение показал стены, усыпанные пулевыми отверстиями. Внутри был только один перевернутый диван и больше ничего.

К тому времени я потерял все следы сигнала сотовой связи. Дороги были изрыты выбоинами и неровным тротуаром, который тряс мою машину каждые несколько футов, великолепный часовой отрезок. Растительность стала редкой, и, кроме гор, наиболее заметными чертами были развалины старых амбаров.

Я приближался к Новой Идрии—20 миль, 15, затем 8,—когда наткнулся на нее. Непроходимая пропасть; легендарное “закрытие дороги”, о котором предупреждал знак за много миль до этого—и которому я по ошибке решил не верить.

Я застрял. Объехать его было невозможно. Мои автономные карты Google отказывались искать альтернативный маршрут, поэтому у меня не было выбора. Пробравшись сорокой по асфальту, усеянному гильзами от пуль, и выбрав столько уникальных, сколько смог найти (я остановился на 4), я сел в машину и выехал с равнины.

По дороге я заметил на обочине выгоревший на солнце винный погребок, который раньше не замечал. Снаружи стояла пара мужчин в сопровождении сладкого серого питбуля с хвостом, который восторженно завилял, когда я подошел.

После короткого разговора мужчины подтвердили мои подозрения: единственный другой путь в Новую Идрию состоял в том, чтобы пройти весь путь до I-5, направиться в сторону города под названием Колинга, а затем через Нефритовую Мельницу, которая требовала разрешения даже для того, чтобы пройти через ворота. Когда я спросил, сколько времени займет этот объезд, они рассмеялись. Еще два часа, как минимум, только для того, чтобы добраться до отправной точки, затем еще час высокотехничного бездорожья, чтобы добраться до места. К тому времени, когда я приеду, будет уже темно -если я приеду.

Я ехал домой обескураженный, без музыки, но не побежденный. Мне нужно было спланировать проникновение. Как, черт возьми, я доберусь до Новой Идрии?

Ночные поиски эффективного объезда вокруг промоины, с которой я столкнулся, дали только единственное упоминание о ее существовании-ни хрена—и ничего о ее местоположении. Поскольку у меня не было сотовой связи на всем участке от Нью-Идрия-Роуд, мне пришлось полагаться на общую оценку пробега и некоторые элементарные воспоминания о достопримечательностях. В данном случае это была одиночная спутниковая тарелка, перекрестная ссылка на мои фотографии с пятном на Google Earth.

Я старательно расставлял булавки на дороге, считая свой путь до восьмимильной выездной промоины, где я застрял. По моему приближению, это было 36°28'26,7"N 120°44'42,0"W. Тот же самый друг, который часто посещал город, использовал эту оценку для обозначения дорог с таким минимальным движением, что они даже не появлялись на картах Google.

В конечном счете, доблестные командные усилия оказались тщетными. Все грунтовые дороги, которые когда-то существовали, давно исчезли, были интегрированы в частную собственность и перекрыты ограждениями. Во всех смыслах и целях обходного пути не было.

Теперь моим последним вариантом был маршрут, предложенный местными жителями в винном погребке, тот, который приведет меня через печально известную неумолимую территорию, управляемую Бюро по управлению земельными ресурсами. Сотрудник Бюро подтвердил, что единственный доступный маршрут проходил через сторону Колинги, но было упомянуто еще одно препятствие: та же самая штормовая система, ответственная за размыв, недавно вызвала натиск снега в горах.

Александр Мэйрс, представитель BLM, сказал мне, что офицер правоохранительных органов, патрулировавший две недели назад, должен был вызвать подкрепление после того, как его UTV застрял в 3 футах снега. Эта новость не предвещала ничего хорошего для кого-то вроде меня, у которого не было ни UTV, ни сурового опыта офицера BLM.

Новости стали еще лучше. Даже если следующий сильный ливень растопит снег, это создаст другую проблему: размывы, подобные тем, которые разрушили Панош-роуд, и непроходимая грязь, которая может привести к тому, что моя машина застрянет.

Маршрут был далек от гарантии. Чтобы добраться до Новой Идрии, мне потребуется вся моя выдержка, упорство и дальновидность.

Немного удачи тоже не повредит. 

Перевод: Мартюк Анна