Разумным консерваторам канал 4 должен показаться выгодной сделкой.  Принадлежащая государству, она абсолютно ничего не стоит налогоплательщику.  Он получает доход от рекламы - как от линейного телевидения, так и от потоковой передачи, - которые он вкладывает обратно в оживленный независимый производственный сектор Британии без необходимости приносить прибыль акционерам.  Его осуществило правительство Маргарет Тэтчер после того, как в докладе лорда Аннана 1977 года семена канала были посеяны в будущее радиовещания.  Он был разработан для стимулирования независимого производства за пределами BBC и ITV, отражая все разнообразие британских талантов - и так оно и было.  Кто-то сказал бы, что он утратил значительную часть своего иконоборческого духа, который вдохновлял его в 1980-х, когда он заказал художников от Питера Гринуэя до Джона Акромфры и поставил новаторские шоу, такие как Brookside.  Критики Kinder могут сказать, что радикализм все еще существует, даже если его труднее обнаружить среди коммерческих программ, поддерживающих его более передовую работу.  Конечно, Channel 4 остается родоначальником блестящего телевидения: это канал Паралимпийских игр, великолепной драмы Рассела Т. Дэвиса «Это грех», новаторской комедии Ниды Мансур о молодых мусульманках «Мы - части леди», о культурном триумфе Грейсона в условиях изоляции.  Клуб искусств.

 Теперь правительство - рассмотрев и отклонив предложение еще в 2016 году - говорит о приватизации канала 4. Якобы причина состоит в том, чтобы помочь ему достичь большего масштаба в мире вещания, в котором все больше доминируют гигантские стриминговые сервисы США.  Но этот аргумент слаб и ошибочен.  Для начала неясно, что именно будет продавать государство.  Channel 4 - издатель вещательных материалов;  он не владеет своими выставками и не является какой-то богатой активами операцией, продажа которой принесла бы значительные суммы в государственный кошелек.  Приватизация, конечно же, не та «помощь», которую те, кто управляет четвертым каналом, желают или говорят, что они в ней нуждаются, особенно после года пандемии, когда она не оправдывала обреченных предсказаний.  В процессе создания дополнительной штаб-квартиры в Лидсе канал заявляет, что, вероятно, достигнет своей цели - потратить половину своего бюджета за пределами Лондона в 2021 году, на два года раньше запланированного срока.  Таким образом, телекомпания реализует часть заявленной правительством политики по распространению инвестиций за пределы Лондона.  Но его региональные центры почти наверняка будут выглядеть для предполагаемого покупателя снисходительно дорогими.  Правительство заявляет, что хочет защитить то, что делает Channel 4.  Но способ сохранить качество очень специфической британской организации, конечно же, состоит в том, чтобы не допустить, чтобы она была включена в международную медиа-компанию, такую ​​как ViacomCBS или WarnerMedia, или даже, скажем, в ITV.

 Новый импульс приватизации, кажется, исходит от двух тенденций среди консерваторов.  Один из них - это непоколебимая приверженность рынку как самому благу, которую олицетворяет министр СМИ Джон Уиттингдейл.  Другой - своеобразное фанатизм, направленный против культурных организаций, осужденных как «проснувшихся», склонность, наиболее явно заметная в секретаре по культуре Оливере Даудене.  Ни одна из этих позиций не имеет большого отношения к предполагаемому общепринятому здравому смыслу консервативной партии, сосредоточенной на британских историях успеха и «повышении уровня».

 Интригующий контраст представляет отношение правительства к науке и его объявление на этой неделе о создании централизованного органа, Совета по науке и технологиям, которому поручено «устанавливать смелые видения, действовать быстро и рисковать».  Переформулируйте Канал 4 в широко аналогичных терминах, и вы легко сможете увидеть его как умную и недорогую форму венчурного фонда, инкубатор для следующего поколения британских производственных талантов.  Что «Channel 4» нужно от правительства, так это не бессмысленная, идеологически мотивированная приватизация, а поощрение к тому, чтобы стать еще более инновационными и радикальными в своих экспериментах с формой, искусством и содержанием телевидения.

Перевод: Ибраимова Аманисахан