Дорис Лессинг всегда задавала неудобные вопросы.  Она ставила их в своих романах на такие темы, как секс, политика и иллюзии.  Она поставила их в своей журналистике о ядерном оружии и миграции.  И она ставила их в своем застольном разговоре, как я знаю из случайных встреч в 1990-х годах в кафе Вест-Хэмпстеда, которые также появлялись в некоторых ее художественных произведениях.

 Во время одного из таких обедов Лессинг, чья жизнь и работа посвящены целому новому выпуску журнала Critical Quarterly, рассказала историю, о которой она позже написала в своей автобиографии, об одном из самых неудобных вопросов, которые даже она когда-либо задавала.  В 1952 году она присоединилась к группе левых британских писателей, в том числе и к моему отцу, во время визита времен холодной войны в сталинский Советский Союз.  Во время визита ее разочаровала бесконечная официальная марксистская риторика со стороны хозяев.  Поэтому они с отцом придумали вопрос, который, как они надеялись, вызовет более честное и человечное обсуждение.

 Они пришли к следующему выводу: «Всегда, в каждом обществе, даже в самом жестком, появляются новые идеи, которые обычно рассматриваются как предосудительные или даже крамольные, но затем принимаются, только для того, чтобы в свою очередь отбрасываться идеями, которые сначала рассматривались.  еретик.  Как Советский Союз допускает этот неизбежный процесс, который предотвращает разложение или отупление культур? »

 Их смотритель сказал, что это хороший вопрос.  Он даст им ответ завтра.  На следующий день, во время посещения дома Толстого, смотритель дал ответ.  Это был смертельный отпор: «Советский Союз под руководством великого лидера товарища Иосифа Сталина всегда будет принимать правильные решения, основываясь на марксистских принципах».

 Это была смелая, хотя и наивная попытка.  Дорис извлечет урок раньше моего отца.  Но вопрос остается неизменным.  Как общество или его институты прислушиваются к фактам и идеям, которые ставят под сомнение его основные предположения, и реагируют на них?  Это огромный исторический вопрос, и он особенно резко проявляется в революционных или религиозных режимах, которые считают себя на стороне истории или Бога.

 Тот же самый вопрос можно было бы задать в нынешнем Китае, Иране, Саудовской Аравии и Сирии - но ни в одном из них он не получил бы прямого ответа.  Но это применимо и к западным обществам.  Устоявшиеся либерально-демократические ортодоксы и институты также не умеют справляться со сложными и меняющимися идеями, как это поняла Великобритания.

 В некоторой степени преломленная версия вопроса Лессинг затрагивает самую суть многих неудач государственных и частных институтов Великобритании.  Когда BBC поручила лорду Дайсону изучить свое отношение к интервью Мартина Башира в 1995 году с Дианой, принцессой Уэльской, например, моей первой реакцией было то, что это было довольно бессмысленным историческим делом.  Однако отчет Дайсона доказал, что я ошибался.

 В отчете, проливающем более ясный свет на факты, лежащие в основе интервью с Баширом, была выявлена ​​более глубокая неадекватность ответа BBC.  Он высветил более серьезные культурные и управленческие недостатки, некоторые из которых могут все еще существовать.  Предполагаемый триумф эксклюзивной рекламы Дианы, рукописное одобрение принцессы и необходимость защищать свою сенсацию - вот все, что значило для Би-би-си.

 Отчет независимой комиссии баронессы Нуалы О’Лоан на прошлой неделе о расследовании убийства Дэниела Моргана в 1987 году вызывает аналогичные опасения.  Основная проблема заключается в том, что убийство не было расследовано должным образом и что столичная полицейская служба скрыла свои ошибки.  Отчасти это произошло из-за того, что некоторые из его сотрудников были коррумпированы, а отчасти по причинам институционального корыстного интереса, которые, по сути, дали разрешение на коррупцию.

 Это сформировало подход Метрополитена к самой панели.  Полиции потребовалось 15 месяцев, чтобы согласовать даже условия сотрудничества.  И прошло семь лет, прежде чем, в сентябре 2020 года, Метрополитен, наконец, предоставил прошедшим проверку сотрудникам комиссии независимый и неконтролируемый доступ к компьютеризированным записям по делу.  Вкратце, как выразился О’Лоан: «Первой целью столичной полиции было защитить себя».

 Если бы советские специалисты в 1952 году отвечали за пресс-релизы, они, несомненно, сказали бы, что BBC под руководством товарища Джона Бирта всегда принимала правильные решения;  и что полиция Метрополитена, возглавляемая товарищем Крессидой Дик, будет продолжать применять правильные марксистские принципы в своей работе, как обычно.

 И все же BBC и Met - неплохие парни, как начальники полиции любят называть коррумпированных копов.  Под давлением они просто действовали в оборонительной манере, которая оказалась необычайно знакомой как в больших, так и в маленьких учреждениях.  Рефлекс институциональной самообороны - блокирование своевременных вмешательств, которые могли бы защитить жизни, предотвратить дальнейшие злоупотребления и сэкономить огромные суммы денег - широко распространен.

 Примеры варьируются от запросов в больницы до войны в Ираке.  И они не ограничиваются государственными органами.  Известные благотворительные организации (например, Oxfam) и предприятия (например, Lehman Brothers или News of the World) были сведены на нет из-за одинаковых ложных приоритетов.  Сегодня мы переживаем вопиющий пример этого в виде преднамеренно отложенного официального расследования неудачных мер по реагированию на коронавирус в Великобритании.

 Есть ли способ более эффективно ответить на вопрос Лессинг?  Во время своего марафона доказательств с депутатами в прошлом месяце Доминик Каммингс резко обозначил проблему.  По словам бывшего главного советника Джонсона, запоздалый ответ Ковиду «был буквально классическим историческим примером группового мышления в действии.  Процесс был закрыт, и именно это происходит в закрытых пузырях группового мышления: все просто подкрепляют себя.  Чем больше нападали люди извне, тем больше людей внутри говорили: «Ну, они не понимают, у них нет доступа ко всей этой информации» и тому подобное.  Это был классический пузырь группового мышления ».

 Однако собственный ответ Каммингса не годится.  Его подход по умолчанию - быть разрушителем, привлекая «разных чудаков», чтобы бросить вызов системе.  Его проблема в том, что этот агрессивный подход на самом деле не работает, как показывает его собственная кончина.  Что еще более важно, когда он столкнулся с настоящим кризисом, как Covid вырисовывался в начале 2020 года, он тоже не смог действовать.  Если бы он вместо этого полагался на трех «Т» - говорить правду, быть прозрачным, доверять публике - он все еще мог бы выполнять свою работу.

 Групповое мышление принимает разные формы.  В полицейском государстве это может быть реализовано физически, как это было в сталинской России.  Или он может поразить организацию, которая считает, что всецело занимается добродетельной работой на благо общества.  И BBC, и Met оказались уязвимыми перед этим.  В итоге каждый отвернулся от вопрошавших и отказался заниматься сложными делами.

 На вопрос Лессинга, возможно, будет нелегко ответить.  Но это действительно важно.  И спросить об этом нужно срочнее, чем когда-либо.

Перевод: Ибраимова Аманисахан