А разве мы не спасаем?” В книге "мозговой штурм фломастером на белой доске" эти пять слов – взятые с правительственного заседания в первые дни пандемии и опубликованные в прошлом месяце Домиником Каммингсом – многое говорят о катастрофическом обращении правительства с пандемией и реальной ценности, которую оно придает так называемым наиболее уязвимым людям.

Вспомните прошлую весну, когда министры заявили, что их приоритетом является обеспечение безопасности инвалидов и пожилых людей. Мэтт Хэнкок пообещал окружить дома престарелых кольцом защиты. Борис Джонсон поблагодарил инвалидов за то, что они месяцами “жертвовали” защитой. На самом деле это были те самые люди, которые непропорционально умрут. По данным Управления национальной статистики (ONS), около 42 000 жителей домов престарелых в Англии и Уэльсе умерли от Covid, хотя истинное число, как полагают, выше. По состоянию на февраль 2021 года 61 000 инвалидов погибли от этого вируса, что составляет почти 60% от общего числа смертей от Covid-19 в Англии.

Было бы легко предположить, что эти смерти были в значительной степени вызваны ранее существовавшими заболеваниями, но они были в такой же степени вопросом ранее существовавшего неравенства. Анализ ONS показывает, что смертность инвалидов от Covid связана с бедностью и тесным жильем, а также неравным доступом к медицинскому обслуживанию, что является еще более смертоносной реальностью для чернокожих и азиатских инвалидов.

Люди высокого риска, которые надеялись, что министры защитят их, в конечном итоге становились жертвами бездействия и безразличия. Программа экранирования в Англии была настолько неумелой, что почти два миллиона человек были упущены из нее. Персонал отправлен в дома престарелых без адекватных СИЗ. Экранирующие работники без финансовой поддержки вынуждены работать на рабочих местах, чтобы оплачивать свои счета. Вот как выглядит институциональное пренебрежение: идеальный шторм систематической несправедливости и старомодного пренебрежения.

"Уязвимый” стало ключевым словом в лексиконе пандемии, но это слово часто приносило больше вреда, чем пользы. Это означает, что массовая гибель инвалидов и стариков была неизбежна, и удобно освобождает государство от ответственности. Это говорит о том, что решение отправить непроверенных жителей обратно в дома престарелых не было виновато в последующих смертях, а скорее это были дефектные тела людей, о которых идет речь.

Правда в том, что инвалиды и пожилые люди не были “уязвимы” к вирусу просто из-за своего здоровья или возраста: они были уязвимы, потому что правительство не заботилось о том, чтобы обеспечить их безопасность. То, что случилось с нашими “наиболее уязвимыми” во время пандемии, не было какой-то ужасной трагедией. Это было слишком предсказуемое последствие системы, которая решила, что жизнь инвалидов и пожилых людей имеет меньшее значение, чем жизнь остальных.

Когда число смертей начинает расти, становится удивительно легко потерять из виду ценность жизни. В апреле прошлого года, когда больницы прогибались под растущими случаями заболевания, Британская медицинская ассоциация сформулировала руководство – позже отозванное – по рациональному лечению подальше от ковидных пациентов с определенными недостатками. Ко второй волне людям с ограниченными возможностями обучения, заболевшим вирусом, были навязаны приказы “не реанимировать”. Эти моменты были шокирующими, но в конечном счете они едва ли регистрировались как скандал. Удивительно, как легко можно принять несправедливость, если она причиняется правильному кругу людей.

В книге "Тени Второй мировой войны" философ Ханна Арендт описала, как самые безнравственные поступки часто совершаются не злыми чудовищами, а чиновниками, выполняющими свою работу. Спустя восемь десятилетий после конфликта мы оказались в совершенно другом глобальном кризисе, но теория Арендта остается актуальной. Худшие ужасы не нужно просчитывать. Бессердечие не приходит к нам от злодея в черной шляпе. Иногда это просто ручка, нацарапанная на доске.

Ничто не вернет инвалидов, погибших от Covid-19, но самое меньшее, чего они заслуживают, - это чтобы мы извлекли уроки из их смертей. Во-первых, это нечто большее, чем просто пандемия. Коронавирус, возможно, и обнажил их, но не изобрел.

В течение последнего десятилетия британское государство приняло все более наглый, утилитарный подход, который рассматривает одних граждан как полезных, а других как слишком дорогостоящих. Годы выдвижения инвалидов в качестве “жуликов”, а безработных-в качестве “скивов”, позволили политикам поставить ценник на порядочность. Это нормализовало причинение вреда тем самым людям, которые нуждаются в помощи.

То же самое общество, которое оставило десятки тысяч людей умирать в домах по уходу, имеет систему пособий, которая обычно делает инвалидов нищими, и систему социальной помощи, которая оставляет пожилых людей сидеть в грязных простынях. С одним нельзя справиться, не столкнувшись лицом к лицу с другим.

Если у нас есть хоть какой-то шанс изменить это, то второй урок потребует размышления о том, как такое общество развилось в первую очередь. Институты и люди внутри них обладают властью и ответственностью, но они не существуют в вакууме. Неосторожные политики имеют шанс причинить больше вреда только потому, что мы переизбираем их.

Существует дефицит сочувствия и уважения к инвалидам и маргинализированным людям. Решение этой проблемы, безусловно, зависит от слушания тех, кто действительно пострадал; не случайно инвалиды, которые испытывают неравные трудности, недостаточно представлены в средствах массовой информации и политике. Это дает нам намек на то, где мы находимся, что в нынешних дебатах о невакцинированных медицинских работникахмы почти ничего не слышали от пользователей ухода, которые были бы подвергнуты риску.

Вера в то, что инвалиды – или, если уж на то пошло, бедные, чернокожие или пожилые люди – являются одноразовыми, -это глубоко укоренившееся и сложное предубеждение, которое нелегко будет изменить. Но суть, конечно, достаточно проста: те, кто отличается от нас, заслуживают тех же прав, достоинства и защиты, что и мы. Поскольку десятки тысяч “уязвимых” людей лежат в ранних могилах, до боли ясно, как далеко мы отошли от этого идеала. Им не нужна наша жалость – им нужна справедливость.

Перевод: Ахметова Малика