Долг за удовольствие отложен в изысканном стиле для этого восхитительно красивого фильма, действие которого происходит в Северной Италии в начале 80-х годов: история любви между не по годам развитым подростком и немного пожилым мужчиной. Их летний роман насыщен поэтической томностью и глубоко утонченной чувственностью.

Фильм снят режиссером Лукой Гваданьино (который сделал "Я-любовь" и "Большой всплеск") и адаптирован по роману Андре Ацимана Джеймсом Айвори, который изначально должен был стать сорежиссером и имеет кредит продюсера. Присутствие Айвори неизбежно вызывает в памяти его киноверсию "Мориса" Эма Форстера, которой это откровенно превосходит. Для меня это вернуло романы Алана Холлингхерста, такие как "Складывающаяся звезда" и "Заклинание". Зови меня по имени-это эротическая пастораль, кульминацией которой является довольно удивительная речь Майкла Штулбарга, играющего отца мальчика. Это убедительный драматический жест мудрости, понимания и того, что я могу назвать только моральной добротой.

Штулбарг играет Перлмана, американского профессора классической античности средних лет, живущего со своей стильной женой Аннеллой (Амира Казар) в красивом итальянском доме со своим сыном Элио-замечательное выступление Тимоти Шаламе, который является очень талантливым музыкантом, проводящим свое время, транскрибируя Шенберга и сочиняя фортепианные вариации на тему Дж.С. Баха. У них культурная семья, в которой все владеют английским, французским, итальянским и, для Аннеллы, немецким языками. Семья тоже еврейская. Элио называет их “евреями благоразумия", чувство инаковости, которое должно служить метафорой скрытой сексуальности.

Элио наклоняется и хандрит по огромному дому, когда начинается долгое жаркое лето, сварливый и угрюмый, не зная, что делать с собой или своей бесцельной сексуальностью, отгоняя мух, хмурясь над книгами в мягкой обложке, одетый в основном только в шорты, все лопатки и безволосые икры. Каждый год его отец приглашает любимого аспиранта провести лето с семьей, чтобы помочь ему с исследованиями. В этом году это невероятно красивый и статный Оливер, которого играет Оливер , который никогда не носит пары длинных брюк за весь фильм. Он устанавливает свои академические полномочия на ранней стадии, предполагая исправить происхождение Перлманом слова “абрикос”. И Элио, и Оливер должны иметь романтические связи с местными молодыми женщинами, но более чем ясно, к чему это приведет. И когда наступает главное событие, камера Гуаданьино тактично отходит от их кровати, задумчиво глядя в окно на жаркую летнюю ночь.

Что, возможно, настолько невероятно, так это концепция досуга, двоюродного брата удовольствия, чистой великолепной лени и сексуальности в течение целых шести недель. Похоже, ни у кого не так много дел на пути к унылой работе, несмотря на ссылки на набор страниц и каталогизацию слайдов. Люди загорают; они порывисто вскакивают и идут купаться, неторопливо едят на свежем воздухе, ездят на велосипеде в город, чтобы выпить в барах или поиграть в волейбол. Основная деятельность, связанная с работой,-это когда Перлман и Оливер отправляются осматривать сенсационное открытие: части классической статуи, извлеченные из озера. Греческая чувственность воскрешается в согласии с не столь уж тайным сексуальным смятением, возникающим повсюду.

В любой момент ничего не происходит, и все происходит. Элио и Оливер будут встречаться взглядами в соседних спальнях или внизу в холле; они случайно заметят, как друг друга переодевают в купальные костюмы. Каждый из этих интенсивно реализованных, великолепно контролируемых и взвешенных моментов так же захватывающ, как триллер. Оливер Хаммера более мирской, чем Элио, но не руэ и не циник; странным образом, Элио более космополитичен, чем Оливер. Приезжий американец выглядит как смесь Тома Рипли и Дики Гринлифа.

Выступление Шаламе в роли Элио выдающееся, особенно в невыносимо печальной последовательности, когда ему приходится звонить маме из телефона-автомата и просить, чтобы его отвезли домой. (В этой сцене Гваданьино ухитряется показать старую леди, обмахивающуюся веером в правой части кадра. Была ли она актером? Непрофессионал, который просто случайно оказался там? В любом случае, в этом есть превосходная правота.) А затем есть речь Штулбарга, в которой он советует не поддаваться импульсу прижечь или забыть боль: “Мы вырываем так много из себя, чтобы вылечиться от вещей быстрее, чем следовало бы, что к 30 годам мы становимся банкротами.” В этом фильме есть такая нежность. Я был ошеломлен этим.

Перевод: Махмутова Сабина