Создавая свой первый документальный фильм 20 лет назад, Марк Айзекс провел два месяца в лифте лондонского многоэтажного дома, снимая приходящих и уходящих жителей и задавая причудливые вопросы («Что вам снилось прошлой ночью?»). В этом короткометражном фильме «Лифт» также фигурировала муха, которую он купил в зоомагазине; насекомое погибло в последнем кадре. Айзекс не имел в виду, что это символизирует смерть жанра «мухи на стене» - «Это пришло мне в голову только потом», - но это соответствует его философии, которая отвергает любые представления о непосредственной реальности. В течение двух десятилетий он подталкивал, уговаривал и вмешивался - и все это из-за камеры. «Я люблю провоцировать», - говорит он, - но, чтобы меня не видели».

Луи Теру недавно выбрал фильм Айзекса «Филипп и его семь жен» 2005 года в качестве одного из своих любимых документальных фильмов. Речь идет о торговце подержанной мебелью, который объявляет себя еврейским королем и основывает полиамурный дом в Хоуве. «Я очень восхищаюсь Марком», - говорит мне Теру. «Я не знаю точно, каков его метод, но он производит впечатление очень искусного в построении доверия со своими подданными. Они открываются ему. Но есть также чувство отчужденности, которое в чужих руках потенциально может показаться превосходящим или недобрым, но которое большую часть времени у Марка вызывает своего рода судебно-клинический интерес и помогает создать непростую комедию».

Мы с Айзексом встретились, чтобы обсудить его последнюю работу, «Дом режиссера», в доме режиссера, а точнее, в его саду на заднем дворе. Весенним утром на востоке Лондона он ставит кофе и печенье на стол на солнце. Ему 54 года, у него черные кудри, вельветовая рубашка цвета ржавчины, он любезен и беззащитен.

В новом фильме прах кусает не муха, а голубь. Это была очередная покупка в зоомагазине? «Нет, моя кошка убила его», - говорит он. «Я понял, что это может пригодиться, поэтому сунул его прямо в морозилку. Затем в ночь перед съемкой сцены я разморозил ее». На следующий день он заснял спонтанную реакцию своей колумбийской уборщицы Нери, когда она вошла и нашла кошку с птицей во рту.

Как можно предположить, Дом режиссера представляет собой гибрид драматического и документального кино, в котором неактеры играют версии самих себя в вымышленных сценариях. Его предпосылка состоит в том, что Айзекс, которому отказывают редакторы, которые заинтересованы только в болезненных документальных фильмах, вместо этого направляет камеру на людей под своей крышей, включая Микеля, бездомного словацкого мужчину, который заходит за деньгами, а затем остается на обед, и Кейта, Рабочий, который снимает забор, отделяющий Исаака от его соседки-мусульманина Зары.

Хотя фильм был снят два года назад, последующие события только усилили тематику фильма. «Безопасность дома перевернулась из-за Брексита и пандемии», - говорит Айзекс. «Есть ощущение непостоянства. Какой у вас дом, если вокруг вас хаос и неравенство? Вы неотделимы от этого, и думать о себе нездорово». Рабочее название фильма - 29 марта. «Это была дата в 2019 году, когда Британия должна была покинуть ЕС. Эти мысли действительно были у меня в голове, хотя о Брексите вообще ничего не говорится». Объединение представителей разных национальностей в одном доме, в одном кадре приводит к некоторым забавным комментариям о Британии сегодня, но тогда это долгое время было его специальностью. В фильме 2007 года «Все белые в лае», например, он организовал свидание за ужином между нигерийской парой и их осторожными соседями из Эссекса. (Все прошло гладко; белая пара ответила барбекю.)

Если у Айзекса есть такая вещь, как идеальный объект, то это «тот, кто может показать свою уязвимость». Это в равной степени относится и к влиятельным торговцам в «Людях города», чье богатство было достигнуто за очевидную эмоциональную цену, и к водителям грузовиков-дальнобойщиков, снятым в своих импровизированных кроватях в «Когда наступает ночь» (также известный как «Люди, которые спят в грузовиках»). Соискателям внимания обращаться не нужно. «Часто они наименее интересные люди», - говорит он. В середине нулевых, когда Большой Брат и реалити-шоу были на подъеме, он заметил сдвиг в поведении. «У людей появились ожидания относительно того, как они должны играть в фильмах, имеющих отношение к реальности». До сих пор иногда случается. «Кейт иногда слишком легко превращался в злого строителя. Я бы сказал: «Кейт, успокойся!».

Терпеливый, насмешливый тон Исаака указывает на личность, которая больше склонна вникать, чем проклинать. «Мне очень нравится встречаться с людьми, которые кажутся стереотипными. Это дает вам повествование, потому что всегда есть целый мир других эмоций». Возьмите Кита. «Он один из самых преданных и щедрых людей, которых я знаю. У него также есть некоторые отвратительные взгляды. Один из ассистентов в фильме очень обиделся, и я сказал: «Послушайте, если вы хотите преодолеть разногласия, вызванные Брекситом, вам нужно сесть с этими людьми и поговорить». Фильм озорной. а не проповедь о предрассудках, особенно когда Исаакс напоминает Заре о слове ее свекрови, сделанной ему после того, как он переехал в район: «Ты еврей?»

В детстве его собственное чувство непохожести было подчеркнуто на Йом Киппур, когда он съеживался, когда шел в своем костюме в местную синагогу, в то время как многие из его одноклассников шли в школу. Он называет это «прогулкой стыда». «Мне это очень не понравилось. В детстве ты просто хочешь гармонировать». Он проявлял умеренную склонность к раздражению: он и его друзья зажигали костры у реки Родинг, а затем с увлечением наблюдали за прибытием аварийных служб.

В 13 лет Айзекс побрил голову и стал носить футболку Union Jack и ботинки Dr Martens. «Я вырос в этой мешанине лондонских идентичностей. Кроссовер регги и скинхедов, люди из разных миров бок о бок». Насколько он осознавал противоречие между своим еврейством и фашистской стороной культуры скинхедов? «Совершенно верно. Во мне всегда был провокатор. Я бегал с людьми, которые были немного корявыми и пугающими. Мне понравился фактор страха».

Павел Павликовский, оскароносный режиссер фильма «Ида и холодная война», познакомился с Исааком в конце 90-х, когда нанимал исследователей для своего фильма BBC «Двакера», повествования о подростковой любви и преступности. «Марк сильно отличался от обычных СМИ, которые появлялись», - вспоминает он. «У него был естественный интеллект, а не приобретенный. Он был неприхотлив, говорил прямо, пользовался авторитетом». Исаакс получил работу. «Он провел шесть месяцев, посещая места вокруг Галифакса и Тодмордена, в поисках текстуры, местных легенд, персонажей. В поисках чего-то оригинального, Марк отправился на родину и поплыл довольно близко к краю».

Он был преобразован, работая с Павликовски, сначала над «Двакерсом», а затем над режиссерским дебютом 2000 года «Последнее средство» с Падди Консидайном в главной роли. «Павел показал мне, что ты можешь делать все, что хочешь», - говорит он. «Он играл с формой, использовал стихи и метафоры. Он разбудил мой бунтарский характер». Когда они перевозили оборудование вверх и вниз с вершины башни Маргейт на «Последнем курорте», Павликовски предложил идею для первого фильма Айзека. «Марк побежал с этим. Его теплая, человечная, любопытная личность сделала Lift блестящей многослойной пленкой, которой он стал».

Между Туккерсом и Лифтом, однако, Айзекс пережил травмирующий опыт, который всплывает с изменением некоторых деталей в Доме кинорежиссера. В 1999 году он снимал фильм об Эрезе Тивони, у которого диагностировали диссоциативную амнезию. Социальные службы подключились к усилиям по воссоединению этого человека с семьей в Израиле. Айзекс снял его для BBC и даже сопровождал его в Тель-Авив. Когда судебный процесс там затянулся, Айзекс улетел домой. Две недели спустя Тивони воссоединился со своим четырехлетним сыном и годовалой дочерью. Он убил обоих детей, облив их бензином и поджег.

Освещение в СМИ было резким. Один таблоид разместил на первой полосе заголовок «Би-би-си убила моих детей»; сам фильм так и не был показан. «Все это было шокирующим», - говорит Айзекс. «Я был с ним три месяца, и он не мог притворяться. Я пережил какой-то посттравматический стресс из-за всего этого».

С тех пор он в основном избегает сенсационных сюжетов. Это отвращение, которое оставило его мягко-глубокие исследования персонажей, такие как «Кале: Последняя граница» и «Любопытный мир Фринтона-он-Си», не в ногу с пейзажем, в котором доминируют такие «докбастеры» Netflix, как Tiger King. «Я не могу сейчас разговаривать с телеведущими», - говорит он. «Документальный мир я считаю корпоративным и ограниченным. Есть сюжетная линия, от которой никогда нельзя отходить, а мне нравится отклоняться от прямой линии.

Дом режиссера создавался на частички финансирования, в том числе часть средств от сети косметических товаров Lush, а также гонорара Айзекса за постановку рекламных роликов для Burberry. (Он вздрагивает, когда я называю их «фильмами».) Реакция BBC на законченный фильм его особенно удручала. «Они сказали, что не могут понять, кто будет аудиторией. Это меня раздражало. Выложите его там, и он найдет аудиторию. Продвигайте это, как вы делаете со своими кулинарными шоу!»

Когда мы снова встречаемся неделю спустя, в уличном кафе, где он заказывает «простой» круассан, Айзекс подумывает снять еще один фильм с Китом. Это можно было бы сосредоточить на отношениях строителя с китайским студентом, которого он принял в качестве квартиранта (он не принимал) теперь, когда его жена скончалась (она все еще жива).

«Я здесь или это просто камера?» Исаакс недоумевает, когда приходит завтрак. «Студентка могла изучать документальный фильм, снимать материал на свой телефон. Может быть, я тоже там… - он выглядит взволнованным, видя, как фильм обретает форму в его голове. «Я хочу, чтобы кто-нибудь сказал: «Вот 40 000 фунтов стерлингов. Рискни». В наши дни этого не делают. Если я начну разговаривать с BFI, они просто не поймут». Тон скорее оптимистичный, чем горький. Он берет свой круассан и обдумывает сложную идею. «Я лучше сделаю это сам и буду свободен».

"Дом режиссера" будет показан в кинотеатрах и в программе Premium VOD с 25 июня.

Перевод: Берикбол Асель