В последний раз, когда Великобритания председательствовала на саммите G7 или G8, как это было в 2013 году, Дэвид Кэмерон был в приподнятом настроении, когда проводил заключительную пресс-конференцию под великолепным вечерним солнцем у озера Лох-Эрн в Северной Ирландии.  Он почувствовал, что добился дипломатического триумфа, поставив во главу угла повестки дня мировых лидеров новую тему: глобальную борьбу с коррупцией.

 «Это действительно серьезные обязательства, которые никогда не были записаны подобным образом, а затем подписаны», - сказал Кэмерон.  «Это слова на странице, по которым G8 будет судить год за годом».

 Когда-то неясные вопросы, такие как необходимость в публичных реестрах бенефициарных владельцев акций, автоматический обмен налоговой информацией и ограничения перевода прибыли транснациональными корпорациями, наконец, оказались в центре внимания.  Борьба с коррупцией стала неожиданной новой международной визитной карточкой Британии - и личной миссией Кэмерона, как это ни странно сейчас, учитывая его упорную лоббистскую карьеру после ухода из политики.

 После встречи G8 был достигнут некоторый реальный прогресс, особенно в отношении идеи о том, что публичные реестры бенефициарного владения акциями, в которых четко указывается, кто являются настоящими владельцами компаний, могут оставить отмывателям денег меньше мест, где можно спрятаться.  По оценкам, в 2019 году уход от налогов обходится развивающимся странам в 180 миллиардов фунтов стерлингов в год.

 Но спустя почти десять лет после обещаний в Северной Ирландии Великобритания утратила свою лидирующую роль.  Британские Виргинские острова, возможно, крупнейшая налоговая гавань в мире, все еще устанавливают предварительные условия для Великобритании, прежде чем она создаст общедоступный реестр владения акциями.  Это произошло через три года после того, как депутаты приняли закон, который требовал от всех заморских территорий Великобритании создать реестры к 2020 году.

 Необъяснимые приказы о благосостоянии, которые когда-то были объявлены чудодейственным средством, заставляющим автократическую элиту отдать богатство, добытое нечестным путем, в основном не используются и подвергаются серьезным травмам в британских судах.  Ожидалось, что в первые два года будет выпущено 20 заказов.  Таких было только четыре, и в одном случае судья обязал Великобританию выплатить дочери одного из представителей политической элиты Казахстана миллионы в качестве компенсации за незаконный захват ее собственности.

 Управление по борьбе с серьезным мошенничеством по-прежнему сильно недофинансируется, а лондонский Сити с его армией бухгалтеров, юристов, торговцев недвижимостью и предметами искусства, банкиров и PR-компаний по-прежнему защищает средства мировой клептократии.  Планы по созданию публичного реестра иностранных фирм, владеющих недвижимостью в Великобритании, впервые представленные Кэмероном в 2015 году и с которыми проводились консультации в 2018 году, до сих пор не реализованы и не фигурировали в последнем выступлении королевы.

 Точно так же планы реформирования Регистрационной палаты, чтобы ее должностные лица могли осуществлять полицию, а также управлять реестром компаний, застопорились.  Внутри Уайтхолла нет единой структуры для борьбы с коррупцией.  По-прежнему есть защитник борьбы с коррупцией - член парламента Джон Пенроуз, но его роль в правительстве понижена.

 Десять различных государственных ведомств участвуют в борьбе с коррупцией и даже больше в борьбе с отмыванием денег.  Если каждый несет ответственность за реализацию повестки дня, то никто - нет.

 Давая показания комитету по иностранным делам Конгресса США в прошлом месяце, Эд Лукас, старший научный сотрудник Центра анализа европейской политики, завершил свое разрушительное свидетельство размышлением о «ужасающе неэффективном подходе Великобритании».  Он посоветовал Конгрессу: «Я надеюсь, что официальные лица и избранные представители США решительно подчеркнут свое недовольство прогрессом Великобритании.  То, что Лондон остается мировой столицей отмывания денег, должно быть источником национального позора».

Перевод: Мухтарова Алинур