Интервью

'Черная музыка - моя суперсила. Это мой способ показать любовь": творчество Джорджии Энн Малдроу

Кристина Очефу

Музыкант из Лос-Анджелеса, выпустившая еще одну свою психоделическую фанковую и хип-хоп бит-ленту, рассказывает о социальной справедливости, своем времени в Брикстоне и битве за слово "woke", которое она помогла популяризировать.

Джорджия Энн Малдроу, возможно, выпустила более 20 альбомов за свою карьеру и является женщиной, которая принесла слово "woke" в широкое сознание, но она не из тех, кто считает вехи. "Я из тех традиционалистов, которые хотят наполнить жизнь смыслом", - говорит она. "Моя [концепция] успеха напрямую связана с тем, как черные люди видят самих себя; мне недостаточно быть грязно богатой или что-то в этом роде, владеть островом где-то посреди того, что мы переживаем".

После дебюта со своим релизом Worthnothings в 2006 году она стала известна своей хамелеонской способностью осваивать различные жанры - соул, G-funk, джаз, электронику - под разными псевдонимами (например, Jyoti) и совместными проектами. На прошлой неделе 37-летняя вокалистка, автор песен и продюсер выпустила альбом Vweto III, последний из серии бит-лент. Это самопродюсируемые и в основном инструментальные альбомы, полные психоделического фанка и пробирающего до костей хип-хопа (названия треков, такие как Boom Bap Is My Homegirl, показывают, где находится ее голова). Помимо сольных релизов, она принимала участие в треках таких исполнителей, как Erykah Badu, Flying Lotus и Yasiin Bey (бывший Mos Def), который описал ее как "как [Роберта] Флэк, Нина Симон, Элла [Фицджеральд] - она нечто иное".

Она звонит по видеосвязи со своей кухни в Лос-Анджелесе и настолько очаровательна, что кажется, будто меня физически провели в ее дом. Она готовит огромную порцию домашних мюсли, и люди входят и выходят: нас прерывают ее мать и друзья, а также ее 12-летний сын Нокваре, который присоединяется в середине пути, чтобы станцевать для нас и показать свою новую прическу. Малдроу настолько крута, насколько вы можете себе представить, ее предложения перемежаются фразами "Вы понимаете, что я хочу сказать?" в расслабленном, дымчатом темпе, и она бросает фразы так выигрышно, что они прилипают, как тексты песен ("К двум годам я уже была счастлива быть ворсистой", - говорит она, имея в виду натуральные черные волосы).

Отсутствие вокала иногда может оттолкнуть обычного слушателя, но композиция Vweto III завораживает. В композиции Unforgettable звучат синты в стиле G-funk западного побережья и хлопки в стиле диско 70-х годов, вызывая в памяти образы лоурайдеров на шоссе в ее родном солнечном Лос-Анджелесе, а эксцентричные аутсайдеры, такие как Ghostride 21716, завораживают эхом синтов и глитчевыми, скачущими битами. Малдроу сделала запись, чтобы смягчить унылое настроение, вызванное расовым переосмыслением прошлого года и пандемией; чтобы пережить "травмирующие события, пережитые сообществом онлайн и офлайн".

"Это как симбиоз", - говорит она. Знаете, как в фильме "Шафт" была музыкальная тема, или "Черный динамит"? Я хочу снабдить своих людей тематической музыкой, чтобы они чувствовали себя уверенно, самообладание; что-то, что поможет им держать голову высоко поднятой". А выкладывать биты на Instagram и видеть комментарии - людей, которые говорят: "Пожалуйста, возьмите мои деньги!" - помогает мне знать, что кто-то с нетерпением ждет того, чем я делюсь в то время, когда мы не можем играть концерты".

Если кто-то использует слово "woke" в уничижительном смысле, меня не волнует, что у него на уме. Мне нет дела до тех, кто даже не любит черных людей.

Малдроу выросла в Лос-Анджелесе. Ее отцом был джазовый гитарист Рональд Малдроу, а мать, Джорджия, пела в церкви, где дочь впервые оттачивала свой вокал. Она вспоминает, как общалась с великими музыкантами: покойный Леон "Ндугу" Чанклер однажды зашел в ее воскресную школу, чтобы научить ее "традиционным африканским барабанам и западноафриканским ритмам" с помощью пары клав и пластиковых бутылок с водой. Она также сидела у ног борца за гражданские права и барабанщика Бабатунде Олатунджи, чтобы послушать, как он играет на конге. "Это была волшебная жизнь", - признается она. "Я чувствовала себя замеченной людьми, даже не проявляя никакого музыкального таланта, в мире, где люди не замечают маленьких черных девочек. Так получилось, что эти люди оказались музыкантами мирового класса".

Желание заниматься музыкой профессионально появилось у нее примерно в 15 лет, и вскоре после этого она начала осваивать навыки музыкального продюсирования. Ее битмейкинг легко сравнится с ее более известными левосторонними коллегами Flying Lotus и Danger Mouse, хотя у нее нет их фактора узнаваемости. Малдроу согласна с тем, что женоненавистничество в индустрии, как правило, мешает женщинам-продюсерам получить заслуженную оценку. "О боже - да! И пусть никто не говорит вам обратного". Но это дало ей определенную стойкость. "Это сделало меня свирепой. А что может быть лучшим препятствием, чем шовинизм, женоненавистничество и расизм, чтобы стать катализатором ярости?".

Тема социальной справедливости проходит через все ее творчество. Написав в соавторстве с Эрикой Баду песню "Master Teacher" с лирической строкой "I stay woke", Малдроу ввела это слово в современный лексикон. Ранее Малдроу говорила, что это слово означает "быть в контакте с борьбой, через которую прошли [черные] люди", но его современное значение было искажено до неузнаваемости. В последнее время участились случаи саркастического использования слова "woke" в качестве средства критики "воинов социальной справедливости" и людей, считающихся чрезмерно чувствительными. Даже на этой неделе министр культуры Оливер Дауден сказал: "Меня беспокоит, что элементы того, что получило название "woke culture", противоречат великим либеральным традициям западных демократий".

Малдроу в основном невозмутим: "Если кто-то использует слово "woke" в уничижительном смысле, меня совершенно не волнует, что у него на уме", - говорит она. "Я не могу беспокоиться о том, что волнует какого-то республиканца; меня не волнует тот, кто даже не любит чернокожих людей. Если люди понимают это, я чувствую себя благословленной этим. Но для меня важнее сознательное отношение к своей пище, воде, здоровью и благополучию".

Ее больше волнует материальное благополучие чернокожих людей по всему миру и такие вопросы, как джентрификация. В середине 2000-х годов Малдроу жила в Брикстоне, на юге Лондона, и ее волнует быстро меняющийся социальный ландшафт и то, как черные общины несут на себе основную тяжесть всего этого - "налог на вкус", как она его называет. "Я никогда не забуду Брикстон, качество людей в то время было потрясающим. Но все меняется во всем мире. Я не могу взять в толк: если везде все дорожает, куда же деваться черным?

"В этом и заключается глубокая суть джентрификации: люди не могут продолжать жить где-то после того, как они отдали этому месту всю свою привлекательность. Это как наказание за наличие вкуса".

Вместо этого Малдроу хочет иметь взаимовыгодные отношения со своими поклонниками и инвестировать в благополучие своего сообщества.

"Прежде всего, я делаю свою музыку для чернокожих", - говорит она. "Я определенно хочу быть больше работником сообщества и найти способы, как моя музыка может помочь сообществу напрямую, и сотрудничать с организациями. Я хочу, чтобы, когда люди поддерживают мою работу, они поддерживали не только меня, но и жизнь людей, которые двигают своим телом, помогая другим. Я хочу быть благодетелем нашего человеческого права на процветание".

Лучшим инструментом, по ее мнению, является то, что помогало ей всю жизнь - музыка. "Черная музыка - это моя суперсила. Это музыка моих предков. Это мой способ показать любовь, отдать дань уважения, сохранить живые звуки, которые иногда люди считают мертвыми. Это возрождение мертвых форм музыки и их почитание. В этом и заключается функциональность искусства".

Перевод: Иптихаров Султан